Екатерина Соловьева Памяти Василия Белова Источник: Фома В Вологде скончался знаменитый писатель-"деревенщик" Василий Иванович Белов. Своими воспоминаниями о нем делится постоянный автор "Фомы", руководитель ЖЖ-сообщества "Русский север" Екатерина Соловьева.
Ушел из жизни мой любимый писатель Василий Иванович Белов. Первой книгой, которую я прочитала сознательно, в семилетнем возрасте – были его "Рассказы о всякой живности". Простой язык, живые образы, смешные, дурацкие ситуации. До сих пор не покидает ощущение праздника, когда вспоминаю, как впервые читала эти рассказы.
Мой отец часто общался с Василием Ивановичем во время работы в "Литературной России" и "подсовывал" мне его книги. А потом меня отправили на лето в вологодскую деревню к дальним родственникам. И вот там весь мир рассказов Белова предстал предо мной живьем. Избы с высоким подклетом, мужички в потертых ушанках, белобрысые дети, все эти коровы, козы, дворовые псы и коты с рваными ушами – оказалось, что это очень близко мне, городскому ребенку. Потом ко мне "пришел" "взрослый" Белов – с болью военного детства, с криком искалеченной русской деревни. В душе поселилась ноющая тоска, которая усиливалась от "Воспитания по доктору Споку" к "Плотницким рассказам" и "Привычному делу". В первые месяцы замужества я перечитала "Лад" и окончательно "заболела" Русским севером.
Белов считался родоначальником "деревенской прозы", но к 80-90-м годам стало модно посмеиваться над его манерой вести себя и говорить, – мол деревенщики канули в прошлое, а Белов и вовсе "сбрендил". Не все понимали, что писатель остался верен себе не только в книгах, но и в публичных высказываниях, и до самого конца жил надрывом, переживанием за русскую деревню.
В начале двухтысячных я пыталась в Институте славистики города Констанца (Германия) писать диссертацию о деревенской прозе. Меня достаточно жестко попросили убрать из исследования имя Белова – как "сумасброда и антисемита".
Грустно, что почти незамеченным прошел 80-ти летний юбилей Василия Ивановича – в родовом селе Тимониха собрался узкий круг близких и друзей. От государства не последовало ни наград, ни почестей. Василия Белова больше нет с нами. Но неизменно светлым и радостным останется одно – просто протянуть руку к книжной полке и достать томик "Плотницких рассказов": "Дом стоит на земле больше ста лет, и время совсем его скособочило. Ночью, смакуя отрадное одиночество, я слушаю, как по древним бокам сосновой хоромины бьют полотнища влажного мартовского ветра..."
|
