Александра Сопова Извиняться ли священнику за плевок в лицо Гельману Источник: Нескучный сад Ведется ли против Церкви информационная война, как реагировать на вброс негативной информации и на провокационные арт-проекты, выясняли участники круглого стола "Чем новость отличается от вброса?", состоявшегося на фестивале "Вера и слово"
Игорь Ашманов
Новости, которые не стоит распространять
Игорь Ашманов, специалист в области искусственного интеллекта и интернет-технологий, считает, что война против Церкви идет как минимум полгода. Один из основных видов оружия – вбросы. Отличить их от новостей позволяет анализ "больших данных" – записей в сотнях тысяч аккаунтов за десятки недель.
– Вбросы случаются примерно раз в две недели, в промежутках – идет просто поддержка темы. Мы мониторим примерно 200 персон, связанных с Церковью, чтобы видеть, как часто они упоминаются. Есть модуль, который не мониторит уже существующие объекты, а обнаруживает события и новые темы, когда они взлетают. Система анализа мнений отслеживает весь интернет, улавливает тональность высказываний, о чем идет речь и к чему относится оценка.
Любые сообщения в интернете, говорят эксперты, в среднем живут не более 6 часов. После этого бросаться вдогонку, что-то доказывать и менять эффект уже поздно.
– Хороший вброс от медийного события не отличается, – констатирует Игорь Ашманов. – Это расковыривание реальной проблемы или раскрутка реакции на реальное событие.
Например, много оппозиционных вбросов было во время катастрофы в Крымске. Механизм несложный: есть аккаунт "В контакте", где за несколько месяцев до истории появлялись только кошечки и цветочки, а потом вдруг – три страницы эмоционального и не очень грамотного текста на повышенных тонах о том, что трупы плавают по улицам, тысячи погибших, "мой папа ходит на совещания, все это правда". Текст облетает сеть, а аккаунт-источник через 4 часа удаляется. Известно, что у автора не было "друзей", т.е. раскрутка текста не могла произойти средствами самой социальной сети. Надо, чтобы тем, кто его раскрутил, позвонили, прислали ссылку и т.п.
После удаления аккаунта-источника рождается еще одна волна: мол, администрация "В контакте" душит свободу слова. Все это "расшаривают", т.е. распространяют не роботы, а живые люди, которые ждали подобной темы.
Потом прошел вброс от Марата Гельмана: мол, Православная Церковь в Крымске не только никому не помогает, но священники берут деньги за отпевание погибших.
– Марат Гельман вообще в 50% является источником антицерковного вброса, а еще один показатель: сказанное – ложь от начала до конца.
Бывают топорные вбросы: они имеют признаки автоматичности, их легче распознать. Среди признаков – малоиспользуемый аккаунт в качестве источника, его последующее уничтожение, график количества упоминаний – либо слишком ровный, либо с резкими провалами (когда машину перепубликации текстов "выключают"), соотношение оригиналов и перепечаток (от 1 к 10 до 1 к 100) и т.п.
Однако хороший вброс может распознать только человек, машине это недоступно.
"Гельман на Кубани": как согласовать позиции спикеров
Евгений Ларионов, управляющий директор агентства медийных исследований "Ех Libris", проанализировал не вброс, а ситуацию вокруг проведения в Краснодаре выставки Марата Гельмана Icons. Тогда казаки заблокировали выставочный центр, и экспозицию пришлось открыть на день позже. Перед открытием соседняя Ставропольская и Невинномысская епархия выступила с призывом не допустить Гельмана на Кубань (что было вмешательством в дела Екатеринодарской епархии), а протоиерей Всеволод Чаплин заявил в блоге, что ничего богохульного в экспонатах не видит.
– Традиционные СМИ были достаточно сдержанны и в основном без искажений транслировали позицию Церкви. Было восемь негативных комментариев, позитивных – два, остальные – нейтральные. До открытия выставки негативных сообщений было немного (57), позитивных – 44, после открытия количество и позитива, и негатива сильно возросло.
Выявив "адвокатов бренда", можно было работать над тем, чтобы их переубедить. Основные дискуссии развернулись в "Живом журнале" Марата Гельмана и блогах "тысячников", то есть популярных авторов с множеством подписчиков: некоторые склоняли своих читателей к тому, что выставка не достойна посещения.
Всплеск интереса СМИ последовал после поступка протоиерея Алексия Касатикова: он плюнул в лицо Марату Гельману, заявив, что приветствует галериста на доступном деятелю актуального искусства языке.
– Недостатки поведения церковной стороны в этой ситуации заключались в том, что не было единой позиции. В результате мы получили несколько вбросов от представителей Церкви, которые только подогрели интерес к скандальной теме, – считает Евгений Ларионов. – Этого можно было избежать.
Чаще всего на инфоповоды следует реагировать: замолчать и избежать скандала удается редко. Однако действия должны быть согласованными. Если у вас нет конкретных фактов, лучше в дискуссию не вступать. Если вы апеллируете к вечным ценностям, а не фактам, особенно важно, чтобы это было доброжелательно и спокойно. Нужно правильно формулировать ключевое послание для каждой из своих аудиторий. Можно использовать метод ложной цели: во время информационной атаки мы критикуем сами себя и доводим ситуацию до абсурда, не давая оппоненту инструмента для давления. Можно также вбросить другое информационное событие, которое может затмить локальный кризис.
Извинение как оружие в информационной войне
Отдельная дискуссия развернулась вокруг плевка в лицо Марату Гельману. Протоиерей Алексий Касатиков был в гражданской одежде, и в епархии довольны уже тем, что у оппонентов не оказалось картинки "батюшка в подряснике нападает на галериста".
После его поступка многие высказывались о том, что священник должен извиниться. Архиерей исключил отца Алексия из состава епархиального церковного суда, а сам Марат Гельман, хотя и выразил удивление по поводу плевка, в суд подавать не собирался.
– Поступок отца Алексия явился поводом для поругания Церкви, – сказал архимандрит Трифон (Плотников), пресс-секретарь Екатеринодарской епархии.
Игорь Ашманов считает, что извиняться перед Гельманом в этом случае необязательно. Если священник делает что-то предосудительное (например, водит машину в нетрезвом состоянии), должно быть высказано и церковное осуждение, и просьба о прощении со стороны провинившегося. Если же поступок шел от сердца, извиняться бессмысленно.
– Извинение не работает как прием в информационной войне, – считает Игорь Ашманов. – Либеральные СМИ все равно извратят его и переврут, используют против вас. Бессмысленно сидеть с Гельманом за круглыми столами – это враг, причем совершенно остервеневший. Но и натренировать Церковь на информационную войну невозможно.
Рецепт Ашманова прост и сложен одновременно: генерировать позитив. Нужно растолковывать свою позицию, разоблачать мифы (например, миф о сращивании Церкви и государства). Этому помогут ресурсы вроде светских How-to-do с пошаговыми инструкциями и инфографикой, где что в храме находится и как там себя вести.
Когда нет времени согласовывать позицию
Естественно, что в современной ситуации, когда информация распространяется мгновенно, невозможно побудить всех церковных участников информационного поля сначала звонить "наверх" и согласовывать позицию, а потом давать комментарии.
Рецепт одного из слушателей круглого стола, пресс-секретаря Украинской Православной Церкви протоиерея Георгия Коваленко был так же одновременно прост и сложен: сверять свои слова с Евангелием. Даже если священнику звонят через полчаса после того, как активистки группы Femen спилили в Киеве поклонный крест в память жертв Голодомора и политических репрессий, имеет смысл отвечать не что-то вроде "пусть они горят в аду", а "мы восстановим поруганный крест".
Также, по мнению отца Георгия, пресс-службы на местах нередко доводят вбросы до сведения своих архиереев, приняв их за чистую монету. После этого владыки усугубляют ситуацию. Одна из задач компетентной пресс-службы – помочь архиереям, менее опытным в виртуальной жизни, отличать информацию от бессмысленных и беспочвенных вбросов.
|
