Виктор Малухин Дацзыбао тростью скорописца по ходу прямых трансляций
с весеннего оппозиционного гона на собачьей площадке Источник: Фейсбук
После президентских выборов протестный поток мелеет, пена опадает, туман рассеивается, болотные огоньки редеют. Авось и взбаламученная ранее муть когда-нибудь отстоится. Пока что эти перемены улавливают всего двое-трое в руководстве протестного движения, и в словах этих людей уже сквозит беспокойство.
Покуда же зарубежные комментаторы фиксируют спад оппозиционной активности в российской столице. И действительно, 10 марта 2012 в Москве на митинг "За честные выборы" при заявленных организаторами 50 тысячах участников (что уже само по себе вдвое меньше, чем на декабрьской Болотной), по оценкам полиции, вышло 10 тысяч человек. По оценке же профессиональных оппозиционных функционеров – 30 тысяч. Однако когда корреспондент телеканала "Дождь" в ходе прямого включения с Нового Арбата озвучил последнюю цифру, ведущий в студии предположил, что у коллеги "в глазах четверится".
С изменением обстоятельств времени промыслительным образом редуцируются и обстоятельства места. Предыдущее "Дацзыбао тростью скорописца..." сочинялось по материалам прямых радио – и телерепортажей с протестного стояния на Пугачёвском болоте.
Нынешнее – уже с закатанной под Новый Арбат, но доныне памятной москвичам былых времён Собачьей площадки.
Ожидать ли следующий, вероятно, приуроченный к президентской инаугурации, митинг в Хомяковском тупике? Это было бы пикантно как минимум втройне.
Ещё до начала нынешнего новоарбатского стояния его противники не без ядовитости предполагали, что место избрано специально для того, чтобы усердие коноводов протестной массы было лучше видать из американского посольства. Это умозаключение несправедливо, поскольку из офисных и жилых помещений посольства США, расположенного на Новинском бульваре, отведённый под митинг отрезок Нового Арбата должен либо вовсе не просматриваться, либо быть виден крайне плохо. Как бы то ни было, "комплекс зданий посольства находится в центре Москвы, вблизи происходящих событий" (официальный сайт посольства США в Москве).
А вот то обстоятельство, что Новый Арбат фактически расположен на заднем дворе резиденции посла США "Спасо-хаус" на Спасопесковской площади, – это неопровержимый факт не только московской топографии, но и российской политической жизни.
Только вот обитатели резиденций на заднем дворе сидеть не станут, даже с целью попытаться развлечь себя однообразным русским цирком политических карликов, из раза в раз демонстрирующих почтеннейшей публике уже не смешную одержимость мегаломанией.
Они лучше сами пригласят гостей в чистые комнаты.
Когда захотят.
Новоарбатский митинг был подобен трёхчастному плоховато сконструированному сочинению на темы, почти случайно избранные недружными оргкомитетом в качестве актуальных.
Тема первая и, видимо, главная для России на переломе времён – предстоящее рассмотрение в Краснопресненском суде Москвы дела бизнесмена Алексея Козлова, любимого мужа либеральной журналистки Ольги Романовой, являвшейся, что многое объясняет, "электронным кошельком" оргкомитета нынешнего и предыдущего митингов.
Тема вторая, дежурная и неоднократно отработанная – переходящая из одной митинговой повестки дня в другую борьба за чистые выборы ("в процессе нарушений голосования не выявлено").
И, наконец, тема третья, слегка поддавшая жару скучноватому либеральному действу, – руки прочь от девок-сквернавок из нашкодившей в Храме Христа Спасителя панк-лесби-группы "Pussy Riots" ("Бунт мокрощёлок").
Конечно, самый большой гешефт с этого митинга в самый канун судебного заседания в "зоологическом суде" (по выражения Ольги Романовой) – стрясли она сама и её муж.
В одном-единственном случае в ходе этой трети мероприятия, в дополнение к часто звучавшему имени Алексея Козлова, были вскользь помянуты ещё две-три фамилии других "политзаключённых" по неполитическим статьям, но то была дань минимальным приличиям.
К тому же так и осталось неясным, почему вдруг столь радикально ужался к этому митингу тот обширный список, который некоторое время назад был торжественно передан оппозицией действующему президенту. Неужели эти люди оказались осуждены за реальную уголовщину, но говорить теперь об этих эпизодах вслух было бы верхом неполиткорректности? "Заиграно, играем дальше!", как говорилось мальчишками о подобных ситуациях в дворовом футболе и как доныне делается в нашей инфантильной либеральной среде.
А между тем российская оппозиция обожает вываливать в Интернет всё что угодно, вплоть до омерзительной публичной матерщины в адрес оппонентов от записного митингового хлопотуна Сергея Пархоменко (читать его непечатные посты с мысленным грассированием – противнее уже не станет, но будет хоть немного смешно).
А вот в случае Алексея Козлова, который "политически", как нас уверяют, страдает по якобы надуманным и заказным обвинениям в связи с бизнес-разборками, вразумительной информации по его делу найти в Сети почему-то невозможно. Рассерженным горожанам с их вечной мантрой "Не забудем, не простим!" доказательное знание – лишняя обуза, а вот мне интересно.
Впрочем, вру. Один-единственный в этом лагере нашёлся – мой добрый приятель по прежним литературным временам Эдуард Лимонов, честно отсидевший за свои убеждения, а отнюдь не за воровство, который написал в день новоарбатского митинга в своём "Живом журнале":
"Я знаю, что Козлов – муж Ольги Романовой, она телеперсонаж и собирает деньги для митингов. Полез в Интернет, посмотрел какая у Козлова статья, оказалось "мошенничество". Готов поверить, что он не виноват в приписываемой ему обвинением краже акций на сумму 254 миллионов рублей у некоего ОАО, и все же согласитесь, не лучший персонаж, чтобы его защищать попутно на митинге с лозунгами: "За честные выборы!" "За честную власть!"
Надеюсь, Козлов не мошенник, однако как минимум чувство вкуса, конечно же, отсутствует у устроителей. Не надо бы, по статье "мошенничество", защищать его с того же места, где "за честные выборы", ох не надо бы...
Хотя мне что, не я лицом в грязь там, на Арбате, а они...
И конечно "левый" Удальцов, подымающий участливо предпринимателя под локоток, тоже выглядит странно, борец за предпринимателей, извращённо выглядит".
Я вот тоже с 253,966 миллионами рублей и 626 тысячами похищенных акций не разобрался. Зато случайно выяснил, что на день ареста Алексей Козлов значился в прислужниках "режима жуликов и воров", шестеря в качестве помощника председателя Комитета Совета Федерации России по международным делам Михаила Маргелова.
Остаётся только поблагодарить Юлию Латынину, которая в поисках истины дала себе труд пообщаться со всеми сторонами конфликта и всё-таки подобрала ключик к этому мутному делу. Оказалось, что Козлов фиктивно возглавлял компанию, де-факто принадлежавшую экс-сенатору Владимиру Слуцкеру. Но каких-то денег с хозяина за свои труды недополучил. И тогда Козлов, руководимый революционным правосознанием, самостоятельно изъял, какие счёл справедливым, активы и средства из чужого бизнеса и благоразумно отогнал их в офшор. А когда его на этом прихватили, частично возместил ущерб. Но что-то ещё за ним осталось. И 11 марта 2012 года его будут судить за эти проделки.
Вот и вся фабула "политического дела", ради желаемого для своей семьи исхода которого Ольга Романова с её сподвижниками по непримиримой уличной оппозиции вывела на Новый Арбат от 10 до 30 тысяч доверчивых и глупеньких либеральных "анчоусов" (© Юлия Латынина). Оппозиционная верхушка "обула" их ничуть не хуже иных прочих.
Но ведь хорошо, когда есть такая жена, с которой не страшно встретить старость?
"Новый Арбат! Да или нет?"
"Новый Арбат! Да или нет?"
Кстати, Алексей Навальный на митинге присутствовал, но чести быть приглашённым к оппозиционному микрофону не удостоился. Разочарованные этим обстоятельством националисты, кляня либералов, которые, по выражению Дмитрия Дёмушкина, "слили митинг", организованно построились в колонну и покинули ставшее им нелюбезным оппозиционное собрание.
Одним из ведущих на митинге стал молодой депутат Госдумы Дмитрий Гудков, сын депутата Госдумы Геннадия Гудкова. "Отец, слышишь, рубит, а я отвожу". Впрочем, не судите разворотливую парламентскую династию слишком строго: вот депутат Госдумы Лебедев, сын депутата Госдумы Жириновского, тот и вовсе папе не помощник.
В лице молодого Гудкова ревнивые либеральные партайгеноссе настойчиво присватывают толпе как бы двойника Алексея Навального, под которого тот очевидным образом и работает. А что, видный парень, дорого и со вкусом одетый, держится уверенно. Но не зажигает, но не трибун, но не произносит ничего ударно-митингового, и вообще заметно пожиже будет. Без хорошего спичрайтера, за счёт собственных интеллектуальных ресурсов улучшить свой митинговый конферанс ему вряд ли дано.
А вот "десантника Серёгу" из "Справедливой России" оба деловых Гудковых вполне могут попробовать совместными усилиями переселить в политическую Красную книгу как выхухоля.
Прямая трансляция "optimistic channel "Дождь" с Собачье площадки. Репортаж неряшливый, малопрофессиональный, с обилием подчас смешных несообразностей и технических накладок, с бесконечно обрываемыми "синхронами" выступлений, с беспомощными включениями корреспондентов с места события.
Первое время в нижней части экрана шла "бегущая строка" из зрительских сообщений и ремарок, передававшихся в студию, вероятно, через твиттер. Успел прочесть только два лаконичных текста: "Ни одного российского флага на митинге. Это плохо" и "Пара тысяч пингвинов устало жмутся друг к другу на парковке перед торговыми центрами".
После этого "бегущая строка" споткнулась, упала и до конца трансляции так и не поднялась. А либеральная-то цензурка попростодушнее и погрубее будет.
Начало выступления на Новом Арбате Гарри Каспарова выглядело на редкость малопристойным даже на фоне общей митинговой несдержанности и разнузданности:
"Совершенно очевидно, что выборы эти были нечестными и несправедливыми ровно потому, что они не были выборами, а были спецоперацией по коронации пахана, который хотел вернуться в Кремль".
Но продолжил Каспаров ещё интереснее – в программе Виталия Дымарского "Перехват" вечером того же великого дня столичной оппозиции на радио "Эхо Москвы":
"Вот мне кажется, надо понять, какие еще возможности формирования вот этого протеста существуют за пределами уличной активности.
Например, бойкот тех, кто поддерживает Путина. Знаете, у этих людей есть рестораны, есть театры, их очень легко заставить пожалеть о том, что они поддерживают Путина.
Вот берём список вот этих доверенных лиц Путина и начинаем выяснять, кому можно нанести максимальный ущерб просто вот демонстративным бойкотом.
Их очень много. И они начнут думать.
Вот мне кажется, что надо предоставить инициативу людям. Они быстро сообразят. Знаете, сейчас у всех есть интернеты, все эти способы коммуникации – быстро разберутся. Дать такой клич, и люди начнут сами предлагать креативные...".
Вообще-то так выглядят действия типичного провокатора и подстрекателя, возгревающего национальный раздор и гражданское противостояние, организующего "охоту на ведьм", разделяющего общество на "своих" и "врагов", призывающего к дискриминации неугодных своими убеждениями соотечественников по идейным и политическим мотивам.
Не удивлюсь, если в конце концов выяснится, что наш шахматный конёк наговорил в день митинга 10 марта 2012 года на пару хороших статей российского Уголовного кодекса, до чего пока что не опустился ни один другой отвязный оппонент существующей власти.
Но самое пикантное в этой ситуации заключается в том, что ни ведущий программы "Эха Москвы" Виталий Дымарский, ни Гарри Каспаров (хоть и отрекшийся в отрочестве от родовой отцовской фамилии) удивительным образом не вспомнили во время этой тирады об одном общеизвестном историческом прецеденте.
А ведь именно они лучше других должны были бы знать, что как раз с призывов бойкотировать рестораны, театры и магазины, принадлежавшие евреям, а также предоставить широкую инициативу творчеству народных масс в этом вопросе начинался германский нацизм. Но нет, не вспомнили и даже не поперхнулись. Или настолько не терпится перенести исторический опыт событий, приведших к "Хрустальной ночи", на своих политических оппонентов в России?
Демократура отечественного либерал-большевизма – это страшная сила. Пока что, к счастью, не в переносном смысле её неодолимости, а только в прямом значении внушающей страх и отвращение.
Какие славные, однако, эти персонажи, мечтающие воссесть в Кремле вместо В.В.Путина, кто бы как к нему ни относился.
Что под занавес и подтвердил Гарри Каспаров, когда выкрикнул в толпу, покидая трибуну:
"Вот я вижу блестящий лозунг "Москва слезам не верит". И ты у нас ещё наплачешься! Это – наша страна!".
Думаю, для этого человека было бы лучше, если бы сами единомышленники признали его больным, одержимым и опасным.
Попробуем проделать один мысленный эксперимент, вообразив на месте Президента России любого из ныне действующих непримиримых оппозиционеров. Это же будет самый натуральный Бунша в функции царя из фильма "Иван Васильевич меняет профессию". Только очень не смешной.
Между тем в протестной среде отношение к подавляющему большинству народа, разделяющему такой взгляд, выявило забавное расхождение мнений.
Так, на новоарбатском митинге Максим Виторган на редкость великодушно, однако в формате удивительно перевёрнутой, чисто актёрской, то есть женской, логики возгласил, рассуждая о тех, кто голосовали Путина:
"Это не враги. Это наши сограждане, и они оказались в беде. Так случилось, что они оказались слабее нас, – в своём желании знать правду, в своей способности противостоять злу, в силе своего чувства собственного достоинства. Мы оказались сильнее, а сильные должны помогать слабым!".
Напомню, это эти слова сказаны представителем движения, проигравшего выборы, о тех, чей кандидат победил. Но жители зазеркалья верят не наличной реальности, а собственным аберрациям сознания и зрения.
Впрочем, всё по своим истинно либеральным местам расставила железной рукой Юлия Латынина на радио "Эхо Москвы" в день митинга, в нижеследующих образах характеризуя голосовавших за Путина:
"Вот представьте себе процесс голосования в стае шимпанзе – там тоже есть альфа-самец. Вот было бы голосование, там 2-3 самца, которые претендуют на статус альфа-самца, и сговорились против альфа-самца, проголосовали бы "против". Всё остальное стадо проголосовало бы "за" и сказало бы: "Мы за стабильность!".
Политический антропоморфизм – уже хроническая и начинающая немного утомлять особенность латынинского мышления. Анчоусы, куры-петухи, шимпанзе...
Но вот интересно, кто будет сама Юлия Латынина по Брэму: Felis silvestris rufus? А для регулярно уничижаемых ею за поддержку власти "анчоусов" и "шимпанзе" – даже Felis silvestris furiosa?
Однако не думаю, что "Жизнь животных" – самый подходящий классификатор для идентификации нами друг друга, если мы собираемся и впредь быть соотечественниками, единоверцами и просто людьми.
Единственным харизматичным митинговым коноводом, чьё появление на трибуне было встречено однозначно одобрительно, оказался Сергей Удальцов. Причём приветствовали координатора "Левого фронта" не одни только его луддиты от уличной оппозиции, мечтающие своими кувалдами разнести в хлам российскую политическую машину, не заботясь о дальнейших последствиях.
Однако даже эмоционально лабильному Удальцову пришлось приложить усилия, чтобы "завести" протестную массовку, и это лучше всяких слов свидетельствует о заметно понизившемся с золотых болотно-сахарных времён градусе оппозиционных радений:
"В заключение ещё раз, вначале было слабовато. Чтоб все услышали – "Мы-здесь-власть!", "Мы-здесь-власть!", "Мы-здесь-власть!"...
Из того очевидного обстоятельства, что на Собачью площадку явилось в разы меньше людей, чем вначале было на Болотной и Сахарова, Удальцов сделал совершенно неожиданный вывод, выразив надежду, что на митинг 1 мая выйдет ни много ни мало... 1 миллион человек.
Это живо напомнило анекдот советских времён о том, как некий муж объяснял своей жене на примере опыта их интимной жизни механизм действия заводского встречного плана и соцсоревнования: "Вот ты обязуешься обеспечить мне три супружеские близости в неделю. А я принимаю на себя встречное обязательство и гарантирую тебе пять. Но оба мы при этом знаем, что скорее всего будет одна и с трудностями".
Советские анекдоты бессмертны.
Наша маргинальная оппозиция, подобно Ленину в Цюрихе, годами выжидала своего нынешнего звёздного часа, в глубине души не слишком-то веря, что он однажды придёт. И сегодня ей очень не хочется думать о том, что массовое народное движение в Москве родилось словно бы из ничего, во всяком случае, вне всякой связи с её прежними бесплодными политическими претензиями, но как раз помимо, поверх и в обход них.
Однако теперь для профессиональной верхушки несистемной оппозиции задача сохранения себя в политической жизни заключается, во-первых, в том, неуклонно и поступательно наращивать протестный потенциал массовых выступлений, а во-вторых, в том, чтобы подчинить его собственным эгоистическим задачам, оседлав его и заставив работать на завоевание для неё реальной власти в стране.
Полагаю, что именно подобными соображениями было продиктовано крайне опасное для сохраняющейся покуда нынешней стабильности предложение Сергея Пархоменко переключить усилия оппозиции на борьбу за выборность московского мэра. Ибо при слабой или хотя бы нейтральной фигуре в кресле столичного градоначальника Москва быстро сделалась бы игралищем неуправляемых площадных страстей, результаты чего стали бы непредсказуемы и крайне опасны. А ведь хорошо известно, что все мятежи и перевороты куются в столицах.
Однако наша оппозиция столь беспомощна идеологически и организационно, столь малокреативна и столь не способна к достижению согласия даже в собственной среде, столь обессилена завистью к удавшейся жизни приватизаторов ельцинской эпохи, что три месяца, прошедшие со времени первого "болота", были растранжирены ею наиболее бездарным из всех возможных способов. И эти люди без раздумий заявляют о готовности принять управление страной на себя...
Сегодня возглавленное ими движение явно пробуксовывает и политически деградирует. Представителям "креативного класса" вряд ли придётся по вкусу роль статистов в становящемся всё более однообразным и предсказуемым оппозиционном перформансе, и они могут легко переключиться на собственные дела и заботы.
А между тем и миллион, и десять миллионов манифестантов могли бы без всяких призывов выйти на улицы российских городов. Но для этого нужны марши пустых кастрюль, нужен праведный гнев матерей и отцов семейств, которым назавтра нечего будет дать своим детям на ужин. Однако для начала следовало бы уронить ниже низшего предела стоимость барреля отечественной нефти, как это было уже один раз проделано на излёте горбачёвской эпохи перед распадом СССР. Но сделать это без нейтрализации Ирана по модели Ирака и Ливии вряд ли будет возможно.
Так что собрать 1 миллион протестующих в Хомяковском тупике, сэкономив тем самым кому-то расходы на войну с Ираном, нашим либеральным репетиловым никак не удастся. А своими силёнками обрушить в хаос страну у них не получится. Так что Россия, Бог даст, как раз и получит, если сложить все сроки пребывания у власти избранного президента, те самые необходимые ей годы спокойной жизни без великих потрясений, о чём мечтал для нашей страны ещё П.А.Столыпин.
И надо надеяться, что нынешний срок президентского правления будет ознаменован не менее значимыми и решительными реформами, чем были для своего времени столыпинские.
Сергей Удальцов так зажигал, так заводил и так завёлся сам, что остановится уже не смог.
Совсем недавно, после официального окончания митинга на Пушкинской площади 5 марта 2012 года, он погрузился в занесённый снегом фонтан и отказался выходить из него до тех пор, "пока не уйдёт Путин". Но поскольку Путина в фонтане не было, то ничего тогда из протестного демарша так и не вышло.
Ныне после завершения новоарбатского митинга Удальцов во главе сторонников вновь отправился на не давшуюся ему в прошлый раз Пушкинскую площадь, скандируя уже изрядно потерявший в актуальности по случаю календарного прихода весны зимний лозунг "Путин – лыжи – Магадан!".
Это было вполне по-большевистски: насидевшиеся в своё время по тюрьмам российские несогласные ХХ века тоже мечтали пересажать своих врагов и впоследствии не только преуспели в этом, но и значительно превзошли известные им по собственному опыту образцы расправ с идейно чуждым элементом.
Конечно, удальцовскую привязанность к конкретному фонтану между Пушкиным и "Россией" при желании можно было бы интерпретировать как причудливое болезненное влечение. Однако нельзя не признать, что для имиджа политика из сурового левого лагеря здешний фонтан всё-таки гораздо предпочтительнее, чем тот, что у Большого театра.
Сергей Удальцов пообещал власти ежесубботние митинги на Пушке, которые, по его расчётам, будут становиться всё более многолюдными по мере потепления. Какая всё-таки удача для России – образоваться в северной климатической зоне. Один остроумец очень мило пошутил в разгар минувшей зимы: "Жаль, что никакого врага и супостата у ворот нынче нету, а то такой мороз зря пропадает!".
Между тем колонну "левых" на Пушкинскую площадь полиция не пустила, завернув её к зданию министерства обороны на Арбате. Здесь прошёл скоротечный митинг-довесок, после которого полиция аккуратно сняла с импровизированного пьедестала единственного и главного оратора, унеся его на руках в автозак. Удальцов, со своей стороны, не стал противиться ритуальному действу и дурашливо орать благим матом, что его похищают инопланетяне, и оставшийся без вождя народ дружно двинулся в метро.
А всё же любопытный психологический тип этот непримиримый революционный сиделец Сергей Удальцов, по крайней мере, личностно он интереснее оппозиционных интеллигентов.
Почему ему жизнь без пенделей как без пряников?
Действительно ли он из настоящих буйных вожаков?
Или, наоборот, из настоящих умных вожаков – "упал он больно, встал здорóво"?
А может, просто забубённая головушка, эдакий деревенский колоброд и шелапут, что будет куролесить, движимый необъяснимой для него самого силой, при всех режимах и до последних своих дней?
Может быть, когда-нибудь и узнаем.
Выступили на новоарбатском митинге уличной оппозиции и адвокаты участниц панк-лесби-группы "Pussy Riots" ("Бунт мокрощёлок") Николай Полозов и Виолетта Волкова.
Они заявили, что акция их подзащитных Надежды Толоконниковой и Марии Алёхиной в Храме Христа Спасителя была "по форме неоднозначной, но содержание, суть были абсолютно верными".
Они также объявили подозреваемых по этому делу девок-сквернавок "политическими заключёнными" и потребовали их немедленного освобождения.
Сказанное защитниками подозреваемых может повлечь за собой радикальное изменение всего контекста общественного обсуждения и правового исследования обстоятельств этой неприглядной истории.
Дело в том, что подобная интерпретация события преступления фактически переводит дело о хулиганстве в совершенно иную, международно-правовую плоскость. Тем самым открываются широкие возможности для использования самых разнообразных форм давления из-за рубежа на российские следствие и суд.
Нет сомнения, что соответствующие заинтересованные официальные и неправительственные структуры ряда стран сочтут для себя целесообразным выступить в защиту молодых российских "узниц совести" и "жертв цензуры", преследуемых по политическим мотивам за "свободу самовыражения" и принадлежность к ЛГБТ-движению.
Между тем, если наказание за циничное хулиганство в главном храме России не станет умеренным, но впечатляющим уроком для других, то мы рискуем в будущем столкнуться с нашествием в наши церкви полчищ отмороженных кощунников, желающих либо получить скандальное паблисити, либо отработать гонорар за провокацию от заинтересованных в ней недругов Церкви.
Предваряя выступление адвокатов, Сергей Пархоменко, в частности, обвинил Русскую Церковь в произволе и назвал дело группы "Бунт мокрощёлок" "лакмусовой бумажкой" для либеральной общественности.
В связи с этим вспоминается, как бывший шеф Пархоменко и владелец телекомпании "НТВ" Владимир Гусинский исполнил воскресным вечером 9 ноября 1997 года своё заветное желание, показав кощунственный фильм Мартина Скорцезе "Последнее искушение Христа". Протестами со стороны Патриарха Алексия II и православного большинства зачинщики провокации тогда сочли возможным пренебречь. Ибо перед ними стояла задача не только поглумиться безнаказанно и всласть над чуждой верой, но и экспериментально определить границы, до которых можно дойти в их информационном противостоянии с Русским Православием.
Сегодня старую историю нам перелицовывают на новый лад, а иные из подручных тогдашних обидчиков и гонителей Церкви по-прежнему на митинговых подмостках и при оппозиционных делах.
С предельно краткой речью к собравшимся обратился Григорий Явлинский. "Я выступаю уже на шестом митинге за последние три месяца. Я помню каждое слово, которое я вам сказал!", – начал он.
Это отрадно. А кроме слов и вспомнить, в общем-то, нечего.
"Вот ты говоришь, говоришь, и это всё, что ты можешь", как выразился один герой моей любимой книжки Реймона Кено "Зази в метро".
Ксению Собчак митинговая толпа встретила привычным для ораторши дружным свистом и враждебными выкриками, так что господа на трибуне поёжились и даже слегка подались назад, но та привычно выстояла и своё догнула до конца.
А самое занятное случилось чуть позже, в студии радио "Эхо Москвы", где обсуждались митинговые свершения дня. Здесь Собчак очень аккуратно и вкрадчиво внушала единомышленникам, что продолжать оспаривать результаты состоявшегося голосования и митинговать под лозунгом "За новые выборы" в ситуации признания нынешнего волеизъявления мировым сообществом уже неактуально и не имеет смысла; что центр тяжести всего протестного активизма теперь следует переносить с массовых митингов в пространство Интернета; что, в частности, именно на интернет-площадке следует создавать общественное телевидение...
В других случаях чрезмерно умной её, конечно, не назовёшь, но в хитрости, цепкости и изворотливости никак не откажешь. Впрочем, никто не бывает хитёр настолько, чтобы суметь скрыть это славное качество от внимательного стороннего взгляда.
Об ином остаётся только гадать: то ли Друг Семьи нимало не растерял доныне крепких профессиональных навыков вербовщика, то ли сама Собчак так толково справляется со своей работой в автономном режиме.
А когда участники обсуждения в студии с едва заметной фальшивинкой в голосах полушутливо-полусерьёзно предложили двинуть в президенты Ксению Собчак, та типа искренне смутилась.
Нет, всё-таки не чрезмерно умна.
Впрочем, Собчак не была в этот день единственной, кого в тестовом режиме предлагали в президенты страны. В числе выступивших на митинге нескольких молодых, стеснительных и старательных депутатов муниципальных собраний, параллельно с президентом избранных на прошедших выборах, был один, которому достались все симпатии либералов в авторитете. Им стал Максим Кац.
Помните знаменитый монолог с трибуны Верховного Совета СССР колхозницы Александры Соколовой в исполнении Веры Марецкой (кинофильм "Член правительства"): "Вот стою я перед вами, простая русская баба, мужем битая, попами пуганая, врагами стреляная, живучая..."
Это и есть случай Максима Каца на митинговой трибуне Нового Арбата – естественно с поправками на пол, возраст, национальность, социальное положение, мирное время и т.д.
И одновременно это прямо противоположный случай:
"Мне 27 лет, я предприниматель, бывший профессиональный игрок в покер...
Я пошёл такой, какой я есть, написал в своей листовке всё, что я думаю. Что я избираюсь в бессмысленный орган, что делаю это потому, что это мой первый шаг в политике. И меня избрали с хорошим запасом...
Если бы нас было больше, мы могли бы снимать главу управы и делать много всяких хороших вещей. Если у меня получилось, может получиться у кого угодно".
По завершении этого изобилующего двусмысленностями хипстерского спича суетившийся на трибуне в продолжение всего митингового действа Сергей Пархоменко радостно огласил в слух народа пришедшее в его адрес смс-сообщение: "Кац – наш президент!".
С этой духоподъёмной вестью Ольга Романова тут же полетела в студию телеканала "Дождь". Оттуда – в студию "Эха Москвы". Потом – опять на "Дождь". И обратным ходом – снова на "Эхо".
И, быть может, так и металась бы до сего часа, если бы на "Эхе" её наконец не успокоила Ксения Ларина, обычно сама нуждающаяся в том, чтобы охолонуть: "В современной России – никогда! А вот министром финансов – другое дело".
На том и пошабашили, простившись до очередных президентских выборов с последующим формированием нового кабинета министров, где на финансы уже присмотрели себе человечка.
|
