Елена Ямпольская Крест и звезда Источник: Известия На башнях Московского Кремля увидели свет и вскоре будут отреставрированы надвратные иконы. Спасская башня опять явит миру образ Спасителя, Никольская – разумеется, Николая Чудотворца. Все ясно, правильно, логично. Восстанавливается должный порядок, потому как жизнь не терпит хаоса и пресекает его чуть раньше либо чуть позже.
В масштабах скромного человеческого века это самое "чуть" может обернуться трагедией, однако в исторической перспективе всякий триумф хаоса ничтожно краток. Образам предстоит соседствовать не только с крестами кремлевских соборов, но и с рубиновыми звездами. Более того, картинка ожидается – восторг интуриста, хит фотосезона. Над фреской – знаменитые часы с курантами, над часами – красная звезда. Кажется, само время разделяет звезду и икону. Или, напротив, сближает?..
Спас и звезда, звезда и крест – тандем гораздо более драматичный, нежели звезда и двуглавый орел. Те все-таки состоят в родстве как символы двух империй. "При советской власти меня называли монархистом, теперь – сталинистом", – сказал мне однажды писатель, историк, автор книг про Столыпина, Сталина, генерала Кутепова, потомственный горняк Святослав Рыбас.
В некотором смысле "сталинист" и "монархист" действительно одно и то же. А вот крест и звезда – это две культуры, две системы координат, два календаря. К их смешению многие относятся недоверчиво. Среди самых густо оплеванных персонажей последнего двадцатилетия – так называемые подсвечники, бывшие секретари горкомов-обкомов, зачастившие в храм по праздникам. Апофеоз иронии относительно новейших "выкрестов" (из партии в православие) воплотился в анекдотической фразе: "Достроим церковь к ноябрьским!"
Но все-таки: православные прадеды и прабабки, крещеные деды и бабушки, партийные отцы и матери (пусть не партийные, просто лояльные, честно работавшие, ездившие на комсомольские стройки) – куда человеку с таким генезисом податься? Не берем уникальные семьи, где детей прятали от советской школы, где шли на муки за веру, – я про обычных людей. Как нам, потомственно обычным, выбирать между красными и белыми? Чью судьбу считать как бы не бывшей – отца или прадеда?
Пыточная дилемма. Но разве нельзя с ней разминуться? Крест никогда не уничтожал звезду целенаправленно и жестоко. Не сводит он с ней счетов и сегодня. Истерики в блогах отдельных священнослужителей относительно "коммунистов – прислужников дьявола", честно говоря, вызывают у меня жим плечами. Равно как попытки особо рьяных членов КПРФ вернуться к пропаганде атеизма.
Я наблюдала общение нынешнего Патриарха – в ту пору митрополита Кирилла – с Геннадием Зюгановым на съемках телепроекта "Имя Россия". Будущий глава церкви отстаивал национальное первенство Святого Благоверного князя Александра Невского, лидер компартии – Владимира Ульянова-Ленина. А беседовали и чай вместе пили за кулисами спокойно, со взаимной доброжелательностью. Не "как цивилизованные люди" – это комплимент двусмысленный, но как граждане одной страны.
Звезда – наше прошлое. Крест – прошлое, настоящее и будущее. Столкновение звезды и креста однажды породило в России страшную братоубийственную резню, но ведь есть у них и другая общая история. Миллионы защитников Отечества лежат под красными звездами. Однако и над ними, и над их без вести сгинувшими по лесам да болотам братьями сияет крест – один на всех. Не победила бы Красная армия – не выжила бы православная Русь. Не помог бы Господь – не дошли бы до Берлина солдаты, кричавшие: "За Родину, за Сталина!"
Как ни парадоксально, звезда поднялась благодаря кресту. СССР построили на христианской способности к самоотречению. Мне всегда казалось: распад империи начался не при Михаиле Горбачеве, а во времена моего детства – к концу 1970-х. К тому моменту стало уходить из жизни не только последнее поколение, родившееся и воспитанное в православной культуре, но и поколение их детей. Вымывание христианства из русской души растянулось на несколько десятилетий.
Вера оставляет в человеке след, "пережитки". Главный из таких "пережитков" – совесть, нравственный барьер, нежелание преступать. Все это было в лучших советских книгах, фильмах, песнях. А потом постепенно сошло на нет. Красивая – что бы там ни говорили – страна рухнула, потому что десять заповедей, автоматом передранные в "Моральный кодекс строителя коммунизма", без Бога не работают. Стыдиться некого. Страну развалило прежде всего отсутствие стыда, а уж потом объективные факторы (с дефицитом стыда напрямую связанные).
При этом крест вернулся в нашу жизнь без особых препон, благо мы проедаем и все никак не проедим наследие звезды. Надрывая жилы, на третьем дыхании функционирует материальная база, которая позволяет на досуге поразмыслить о душе. Без электростанций и железных дорог, при лучине воцерковление постсоветского народа шло бы куда медленнее. Героев духа опять-таки выносим за скобки, мы про обычных людей – как договаривались.
Советское не падало с неба, не завозилось инопланетянами, оно – производное от русского. Если нынешние дети не знают, кто такой Ленин, это плохо с точки зрения системы преподавания истории. Если они не знают Бондарчука, Калатозова, Симонова, Твардовского, Бернеса, Шульженко, это лишает их духовного иммунитета. Человек должен прочитать в детстве "Тимура и его команду" и "Лето Господне" – можно только радоваться, что одно больше не исключает другого. Нам дан счастливый шанс – двойной крепости, опоры на две точки. Современные дети вряд ли научатся любить звезду – и не надо, пусть любят крест. Но уважение к лучшему, что под звездой создано, – дело святое.
На каждом шагу сталкиваюсь с интересной закономерностью: презирающие советское, как правило, равнодушны и к русскому. Их мало, их крайне мало – националистов с хоругвями, коммунистов с алыми стягами. Зато неохватна масса симулякров, наблюдающих за жизнью сквозь кухонные жалюзи. Помогавших разрушать советское – не для того, чтобы вернуть русское, а просто из мелкого пакостного любопытства. Вытягивай по кирпичику – глядишь, все здание рухнет.
Когда знакомый, который сегодня поносит РПЦ, рассказывает, как в детстве его исключали из пионеров, я понимаю: биография развивается логично. Способность верить – великая способность, даже если поначалу заблуждаешься в символе веры. Это не страшно – и Савл, будущий апостол Павел, заблуждался. Страшно – когда ничего святого. "Православие головного мозга" (копирайт Андрея Кончаловского) – недуг гораздо менее опасный, чем гнойный скепсис. Даже у "подсвечника" есть надежда. При некрозе души надежды нет.
Вступаться за крест у нас уже получается. Возьмите жалкую участь Самодурова и Ерофеева. Специалисты по современному искусству не заметили, как переменилось время. Кричать здоровому человеку "Ты болен!" стало небезопасно. Здоровый может ведь развернуться и по уху засветить. Не со зла, а в чисто воспитательных целях. Ради прозрения в мозгах вопящего. Поумнеем – научимся и звезду в обиду не давать. Читайте по губам: ни у кого не чешется идеология, зато у многих зудит целая эпоха, а с эпохой – целая страна. Образа, кресты и звезды составляют сегодня пейзаж, естественный для нашего взгляда, и это хорошо. Крестам со звездами воевать незачем. Другая нам требуется война – с разной мерзостью в собственных душах. Мерзостью, которая и крест чернит, и звезду позорит. Бог нам в помощь, история – в назидание.
|
