Климент несамоварный Источник: Газета Обомшелый белый камень, темно красные облупленные стены и затейливый барочный декор. Утопающий в зелени Климентовский собор ежедневно обтекает будничная замоскворецкая толпа. Многие из тех, кто ежедневно ходит по Климентовскому переулку на работу, ни разу не вглядывались в потускневшие от времени стены и купола. Теперь поневоле заметят. Собор с прошлого года активно реставрируют, старые стены становятся все наряднее.
Белое на красном – барочная яркость московского благолепия. Два барабана из пяти уже полностью отделаны, как и все пять куполов. Все выглядит опрятно и весело, но на новых стенах ни следа двухвековой патины. "Реставраторы не делали цвета ярче, чем они были изначально", – уверяет помощник настоятеля храма Леонид Филатьев.
В архивах сохранились чертежи церкви Священномученика Климента папы римского – так официально называется этот собор, здание которого построил в 1769 году "крестник Петра" Пьетро Трезини. Но стройматериалы применяют современные. Как говорит настоятель храма отец Леонид (Калинин), успевший за время реставрации поднатореть в строительстве, это удивительная штукатурка: одинаково легко формуется что под мрамор, что под гипс, что под дикий камень. Немецкого производства, а потому стоит баснословных денег.
Стройматериалы, кстати, почти что единственная иностранная составляющая в реставрации собора. Рабочие на лесах и вокруг храма, кажется, сошли с советских агиток 70-х: пшеничные усы, новенькие оранжевые каски, удивительно опрятные спецовки...
С Климентовским собором вообще многое удачно "получилось". Получилось, что фрагменты первоначальной церкви XVII века с уникальной мозаикой, свидетели битв ополчения Минина – Пожарского с поляками, сохранились внутри современной трапезной. Получилось, что в 1920-1930-е годы церковь, своим размером и положением обреченная на взрыв, уцелела, как говорят, по чистой случайности: за нее, по распространенной городской легенде, заступился тогдашний нарком обороны Климент Ворошилов; говорят, сыграло роль имя.
Да и пользователь этому зданию достался понимающий – Ленинская библиотека.
"Сохранились и иконостас, и интерьеры, и даже многие предметы утвари", – рассказывает отец Леонид.
Вывести из храма библиотечные фонды удалось лишь в 2008 году. Средства на реставрацию выделили прежде всего благодаря письмам покойного патриарха Алексия II.
А врагов у церкви сейчас два. Первый и основной – это, понятно, кризис. "На этот год денег больше не будет", – предупредил на совещании по реставрации глава Москомнаследия Валерий Шевчук. Надо изыскивать средства. Чиновник описал эту процедуру так: "Отец Леонид, вам сейчас стоило бы написать письма на имя мэра и на имя cвятейшего. В них надо обосновать необходимость продолжения работ. И в свое время оба документа сойдутся в руках Юрия Михайловича Лужкова". Но тут же оговорился, что даже с учетом протекции патриарха Кирилла добыть в этом году удастся максимум 50 млн рублей (для полной реставрации инженерных сетей, интерьеров и живописи этого может не хватить).
Второй главный враг реставраторов – бюрократия. Мало того что для организации работ приходится прибегать к разного рода манипуляциям с личными письмами из разных инстанций – финансирование приходится выбивать еще и из различных источников. Дело в том, что за ту часть храма, которая считается недвижимостью (стены, лепнина, купола, кованые решетки), отвечает и платит Москомнаследие, а вот деньги на реставрацию икон выделяет столичный департамент культуры. Вопрос: к чему тогда отнести росписи? Четкого ответа в законодательстве на это нет, сознается Шевчук, а потому надежда только на прецедент. Например, при реставрации Троицкой церкви в Останкино Москомнаследию и департаменту по культуре удалось договориться. Росписи признаны таки живописью – значит, и в этот раз, возможно, признают.
Когда реставрация закончится (на это отводится три четыре года), Климентовский собор станет одним из ключевых пунктов 13-го маршрута так называемого Золотого кольца Москвы. Ограду церкви, до революции выходившую на современную проезжую часть Климентовского переулка, решено не переносить на прежнее место: переулок хоть и пешеходный, но очень оживленный. А вот ларьки с шаурмой и прочими пирожками уже убрали, теперь у паперти собора торгуют "монастырскими" продуктами. Прохожие не слишком радуются, но и не возмущаются: все равно на 20 шагов в сторону, у станции метро "Третьяковская", шаурмы достаточно.
Пока же в трапезной собора пахнет цементом и суетятся строители, а на верхнем ярусе и возле иконостаса в основном храме тихо и немного пыльно. Деревянные шаткие лесенки, недоделанные хоры... Солнце сквозь непромытые окна пытается пробить сантиметровый слой пыли на позолоте – и резные фигуры слегка, словно бы стеснительно, поблескивают. Как будто боятся стать похожими на повсеместное, типичное для Москвы самоварное золото.
|
