Игумен Дамаскин (Орловский) Цена простого слова Памяти священномученика Виктора (Усова) Источник: 21 января Русская Православная Церковь празднует память священномученика Виктора (Усова), пастыря Вологодской епархии, одного из многих и многих, послуживших Богу и народу Божию, и мученически скончавшегося.
Биография.
Священномученик Виктор родился в 1876 году в селе Всехсвятско-Орловский Погост Великоустюжского уезда Вологодской губернии в семье диакона Семена Васильевича Усова. В 1900 году окончил Вологодскую Духовную семинарию и был назначен учителем в церковно-приходскую школу. В 1904 году рукоположен во диакона к Благовещенской церкви в Кадниковском уезде, в 1907 году – во священника. В 1913 году отец Виктор был назначен служить в Богородице-Рождественскую церковь в селе Леваш в Тотемском уезде Вологодской губернии, где Господь судил ему быть не только пастырем, но и исповедником. В 1935 году отец Виктор был арестован и приговорен к пяти годам лагерей. Концлагерь находился на берегу реки Сухоны, и заключенные здесь занимались тем, что целодневно вылавливали из ледяной воды плывущие мимо них порознь бревна, вытаскивали их на берег, связывали в плоты, и далее лес сплавлялся по реке плотами. От голода и непосильной работы священник не дожил до окончания срока. Отец Виктор скончался 20 января 1937 года и был погребен в безвестной могиле.
Чем была существовавшая в течение столь длительного времени власть, имевшая спорное самоназвание "советской", при которой не было в жизни, строимой ею, советов? Весьма опасно бывает для человека, когда объявленная людьми модель государственной жизни разительно отличается от реальной действительности, приучая человека как к норме к систематическому раздвоению личности, что для России обратилось в рознь, которая достигла едва ли не каждой семьи, когда после 900 лет торжества христианства вдруг снова грозно зазвучали слова Христовы: Предаст же брат брата на смерть, и отец – сына; и восстанут дети на родителей и умертвят их (Мф 10:21). Когда-то Христос, воплотившись, и придя в этот жестокий, грешный, языческий мир, и отделив истину от лжи, тем самым провел это разделение и в каждой семье. Но тогда, в начале ХХ века, уже не Христос, а дьявольское зло по отступлении многих от Христа коснулось каждой семьи и, набирая себе поклонников, с помощью государства попыталось отвратить человека от Истины. И каково было переживать пастырю, всю жизнь подвизавшемуся на ниве служения народу, в каком-нибудь дальнем благам городским, но близком Богу селе, придя по приглашению больной прихожанки ее причастить, вдруг увидеть на стене броский плакат: "Попы – враги рабочих и крестьян", а в красном углу вместо икон – "уголок Ленина". Отец Виктор мягко посоветовал дочери больной не занимать по крайней мере красный угол такими плакатами, а хотя бы совместить их с другими, например: "Где совет – тут и свет, где любовь – тут и Бог", и прибраться в избе да посидеть около матери день, хотя бы для этого и пришлось пропустить занятия в школе. Над этой рознью в семьях в то время черными воронами кружились представители государственной власти, выдававшие себя за самое государство, и самый простой разговор и совет могли быть сочтены ими за антигосударственную деятельность.
О, великое простодушие пригласившей священника женщины, не понимавшей, что именно считает власть проявлением враждебных для себя начал! Все благожелательные советы священника о совете-свете, любви и Боге были ею сообщены следователю. Все это было поставлено священнику в вину.
"Признаете ли себя виновным, – спросил отца Виктора следователь НКВД, – что вы были приглашены к больной для причащения и когда вы находились в ее квартире, то рекомендовали дочери больной, ученице школы, в субботу не ходить в школу, а также рекомендовали ей написать религиозные лозунги: "Где совет – тут и свет, где любовь – тут и Бог"?".
Что же оставалось делать священнику, как не сказать: "Я действительно ходил причащать больную и ее дочери, ученице школы, говорил, что если соблюдать чистоту в квартире, то во время болезни матери нужно не ходить в субботу в школу, а мыть полы. Этой ученице я рекомендовал написать: "Где совет – тут и свет, где любовь – тут и Бог". Я рекомендовал это, не видя в лозунге ничего контрреволюционного".
Школьники, жившие в селе, где служил отец Виктор, любили храм, любили принимать участие в богослужениях и, с удовольствием участвуя в крестных ходах, несли иконы. Теперь детей принуждали давать показания против духовного отца. На допрос в НКВД были вызваны в качестве свидетелей школьный учитель, ученики девяти, одиннадцати и двенадцати лет и ученицы 4-го класса – так власть убивала души детей, принуждая их к лжесвидетельствам. Взрослые участники этого нравственного преступления, казалось, забыли слова Христовы: Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской (Мф 18:6).
На основании подобного рода показаний в судебном заседании 11 сентября 1935 года было признано, что отец Виктор "среди населения, а особенно среди школьников, проводил открытую контрреволюционную деятельность, выразившуюся в том, что, посещая квартиры школьников, рекомендовал убирать организованные ими "уголки Ленина", "учебы" и "здоровья", а также предлагал вывешивать лозунг: "Где совет – там и свет, где любовь – тут и Бог"". Суд приговорил священника к лишению свободы "с отработкой в лагерях НКВД сроком на 5 лет", взыскав с него судебные издержки в размере 20 рублей. Никогда еще народ в такой степени открыто не содержал за свой счет палачей, оплачивая им все этапы по своему собственному убийству.
Рассматривая старые фотографии, портреты людей минувших дней, волей-неволей задаешься вопросом об их дальнейшей судьбе. Но на этот вопрос не всегда возможно ответить, потому что мы часто даже не знаем, кто изображен на многих из них. Запечатленная в изображениях людей Россия, увы, не сохранила имена многих, но иногда, как будто из небытия, воскресают их имена и узнается их дальнейшая судьба. И когда видишь сотни тысяч этих судеб, история послереволюционной России в ХХ столетии представляется каким-то гигантским полем, на котором в течение двух десятилетий при отсутствии межгосударственных войн шла война и погибало множество безоружных людей.
На фотографии 1912 года, сделанной в старинном городе Тотьме, мы видим священнослужителей храмов Вологодской епархии. Слева сидит священник Геннадий Усов; он был арестован и содержался в исправительно-трудовых лагерях Беломорско-Балтийского комбината, где и скончался в 1936 году. Справа – священномученик Виктор Усов. Слева стоит диакон Александр Усов, скончавшийся в 1930-х годах, оставивший семерых детей, которых воспитывала его сестра с мужем, Александром Ивановичем Кузнецовым, изображенным на фото справа от него, кому он и препоручил заботы о своей семье. Только Александр Иванович и дожил до 1963 года, скончавшись своей смертью, а не от насилия людей или бедствий эпохи. ■
Полный текст жития священномученика Виктора (Усова) опубликован в книге "Жития новомучеников
и исповедников Российских ХХ века. Январь". Тверь, 2005.
|
