Андрей Зайцев Иерей Геннадий Чунин: "Старообрядцы в Петербурге появились с самого момента основания города" О питерских старообрядцах их прошлом и настоящим рассказывает настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы – Отец Геннадий, как возникло старообрядчество в Петербурге и как оно развивалось до наших дней?
– Старообрядцы в Петербурге появились с самого момента основания города. Питер строился трудом заключенных, среди которых было немало и тех, кто был осужден за свои религиозные убеждения. Кроме того, староверы обживали город вместе с общим потоком людей. В 1837 году в Петербурге открывается старообрядческое громовское кладбище. Это название происходит от братьев Громовых – староверов и крупнейших лесопромышленников. В 1844 году здесь же была освящена первая старообрядческая церковь Успения Пресвятой Богородицы. Бурный рост старообрядчества начался после 1905 года, когда был принят Декрет о свободе совести, и нам разрешили строить храмы. До революции в городе действовало 8 старообрядческих церквей, крупнейшим был Покровский собор на Громовском кладбище (он был освящен в 1912 году), но после революционных преобразований были закрыты абсолютно все храмы, причем большая часть из них была снесена, в настоящее время сохранилось только три храма. В 1937 году была закрыта последняя старообрядческая церковь на Волковом кладбище. После этого староверы ушли в подполье: не осталось ни одного священника и ни одного храма.
После войны начинается некоторое потепление – в Петербург начал приезжать священник из Псковской области – протоиерей Илья Плужников. Он служил в деревне Сысоево Псковской области, по просьбе верующих он приезжал в Петербург и тайно про просьбам верующих совершал крещения, венчания, погребение. Деятельность этого священника как-то позволила сохранить веру. Эта ситуация оставалась неизменной, до того момента, как в 1983 году был открыт наш Покровский храм. Событие это – результат долгой пятилетней борьбы верующих со всеми инстанциями, от которых зависело положительное решение вопроса. Община была в 1982 году зарегистрирована после того, как в дело вмешалась Москва на уровне премьер-министра. После этого началась борьба за передачу староверам здания любого храма. В качестве компромиссного решения и был передан эта церковь, находившаяся в то время в полуразрушенном состоянии и расположенная почти на самой окраине города. В 1983 году это был практический первый случай возвращения храма старообрядческой церкви за весь послевоенный период. Участие в восстановлении храма принимали все старообрядцы Петербурга, а не только члены нашего прихода. В результате всего за 9 месяцев удалось провести капитальный ремонт храма.
С 1983 года по наши дни община активно развивается. В начале у нас было человек 20 постоянных прихожан (в праздники – 40). Но в то время еще многие старообрядцы боялись ходить в храм, потому что помнили то время, когда их родственники были репрессированы за свою веру. Многие опасались за свои посты и должности, которых могли лишиться из-за открытого посещения храмов. Поэтому было еще какое то число старообрядцев, которые считали себя таковыми, о которых мы знали, но храм они тогда не посещали. В перестроечное время они начали ходить, а сейчас еще подтянулась молодежь, крещенная в нашем храме – им сейчас лет по 20, и они активно участвуют в жизни прихода. Кроме того, у нас появились люди, перешедшие к нам из других конфессий или даже сект. В последние годы у нас начался процесс возвращения верующих из разных постсоветских республик. Они находят здесь работу, снимают жилье, и понемногу оседают – женятся или выходят замуж, кто–то покупает жилье. Все эти люди тоже весьма существенно пополняют численность общины, и сейчас у нас присутствие 100 человек за службой это в порядке вещей. Кроме того, около тысячи человек заходят в храм время от времени. В результате приход с 1983 года вырос где-то в 5 раз.
– Работает ли Ваша община с детьми. Есть ли воскресная школа?
– У нас есть воскресная школа, работающая с 1995 года, с 2000 года она стала достаточно сильной: есть преподаватели, занимались две группы – младшая и старшая, потом мы их соединили, а теперь думаем разделить снова. У нас сейчас около 30 учеников от 6 до 14 лет. Занятия мы проводим каждое воскресенье после службы. В основном мы преподаем катехизис – понятие о богослужении, о церковных таинствах и службе. К этому добавляются занятия по истории и практическому богослужению (пение, чтение по-славянски).
– Как часто совершаются службы?
– Мы служим каждую субботу вечером и воскресенье утром, а также все значимые праздники. В храме совершается около ста служб в году
– Помогает ли вам в финансировании Московская митрополия?
– Мы живем за счет собственных средств. Московская митрополия нам не помогает, она и не должна этого делать. Митрополия иногда помогает строящимся общинам, и то это делается достаточно локально. Так что мы живем только за счет средств своих прихожан.
– Как ваш храм сотрудничает со СМИ и людьми, которые интересуются старообрядчеством?
– Если у журналиста возникает какой – то интерес к нашей общине, то мы в меру его интереса и своей компетенции готовы ответить на вопросы, стоящие перед ним. Это может касаться истории, богослужения или различия в обрядах. Он может на правах оглашенного присутствовать на службе для того, чтобы понять и определиться в своих предпочтениях. Кроме того, у нас заведен такой порядок, что после службы я остаюсь в храме и отвечаю на возникающие вопросы.
– Есть ли у Вас контакты с Санкт-Петербургской епархией РПЦ МП?
– Молитвенных контактов у нас с РПЦ нет, поскольку наши Церкви не состоят в евхаристическом общении. В последнее время со стороны сотрудников Миссионерского отдела Санкт-Петербуржской епархии к нам проявляется определенный интерес. Старообрядцев приглашают выступать перед аудиторией, и сегодня нас готовы выслушивать без всяких ремарок и рецензий, мы можем совершенно свободно излагать наш взгляд на проблемы взаимоотношений, искажения богослужений в новообрядных храмах. Совсем недавно прошла большая конференция, посвященная старообрядцам, на которой присутствовало более ста человек. Иными словами сейчас ведется некий диалог между нами и РПЦ. Пока мы определяем и уточняем позиции друг друга по наиболее важным вопросам.
– Недавно митрополит Корнилий говорил о том, что когда – нибудь возможно объединение РПСЦ и РПЦ МП. В каком случае может произойти это событие?
– В настоящее время мы видим возможность объединения только на основе возвращения к дониконовской богослужебной практике, а новообрядческая церковь хочет получить от старообрядцев признание в каноничности и допустимости нового обряда. Сейчас мы не готовы к такому признанию, поэтому вопрос остается открытым.
– Скажите, а где учатся люди, которые хотят стать священниками РПСЦ?
– У нас существует Духовное училище при Московской митрополии – пока оно у нас одно на всю Церковь. Там обучаются люди, которые направлены туда из разных приходов и регионов. Сейчас там трехгодичный цикл обучения на уровне бакалавриата. Это достаточно широкое образование: от курса по реставрации икон до литургики и богослужебного устава.
– Неизбежный вопрос: почему люди выбирают старообрядчество, а не, допустим, РПЦ МП?
– Вы слышали о письме епископа Диомида? Так вот большинство людей, разделяющих взгляды этого иерарха и считающих, что в РПЦ есть эти проблемы, уходят к нам, так как РПЦ не решает пока эти вопросы. Кто-то пытается бороться за эти принципы в рамках самой РПЦ, а тот, кто уже устал бороться, приходят к нам.
– Часто о старообрядцах думают, как о таких дремучих людях, живущих в тайге, насколько удалось преодолеть подобный стереотип?
– К нам приходят разные люди, у которых есть свои представления о старообрядцах. На самом деле мнение о староверах как о ретроградах, закосневших в своем XIX или даже XVII веке, совершенно не соответствует действительности. Если мы знаем, что перед революцией большая часть промышленного капитала сосредотачивалось в руках старообрядцев, то это происходило еще и от того, что староверы могли лучше организовать работу, используя и внедряя новейшие технические достижения. В наши дни мы тоже пользуемся теми техническими благами цивилизации. Нет ничего страшного ни в Интернете, ни в мобильном телефоне. Понятно, что любую идею можно использовать и во зло, и во благо, но технические устройства могут принести людям много хорошего, и их стоит использовать.
– Существуют ли в Петербурге напряженные отношения между староверами и представителями РПЦ МП, такими как священник Даниил Сысоев, оклеветавший протопопа Аввакума и всех старообрядцев?
– У нас в Петербурге хороший климат для межконфессиональных отношений, и для нас не характерны конфликты, подобные тем, о которых Вы упомянули. Это касается и имущественных, и идеологических вопросов.
– Как складываются отношения питерских староверов с властями?
– Отношения со светской властью у нас тоже складываются положительно. Мне кажется, к нам всегда относились с уважением, а в последние годы они стали еще более конструктивными в том, что касается передачи нам имущества, исторически принадлежащего старообрядческой Церкви. Это не удавалось сделать ни при Анатолии Собчаке, ни при Владимире Яковлеве, а вот при Валентине Матвиенко в 2005 году нам вернули храм, за который мы тоже долго боролись. Он расположен в центре города на Лиговском проспекте рядом с вокзалом и станцией метро. Там предстоит большая реконструкция. Это третий храм Лиговской старообрядческой общины. Изначально эта община молилась в домовом храме купца Александрова на Ямской улице. Впоследствии эта община построила себе деревянный храм на Лиговском проспекте д. 46, а после 1905 года разросшаяся община искала возможность для строительства капитального каменного храма. Этот храм был освящен практически во время революции в октябре 1917 года.
– Последний вопрос, сейчас в обществе идет оживленная дискуссия о преподавании ОПК, как вы относитесь к этой идее?
– Скорее положительно, в силу того, что большая часть моментов, которая будет преподаваться в курсе ОПК, нами разделяется и близка. В общем, я считаю, что православное сознание будет формироваться у детей, и это гораздо лучше той картины, которую мы видим сейчас.
|
