RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru
постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_42343.html

05 июня 2007

А. Сарабьев

Христиане Ближнего Востока на Западе: проблемы самоидентификации

Источник: Азия и Африка сегодня

Среди проблем, связанных с развитием ближневосточных обществ, внимание исследователей давно привлекает феномен эмиграции [*] (* Миграция (лат. migratio, от migro – перехожу, переселяюсь) населения – перемещения людей, связанные, как правило, со сменой места жительства. Подразделяется на безвозвратную (с окончательной сменой постоянного места жительства), временную (переселение на достаточно длительный, но ограниченный срок), сезонную (перемещение в определенные периоды года). Различают внешнюю (за пределы страны) и внутреннюю миграцию; к внешней относятся эмиграция и иммиграция; к внутренней – движение из села в город, межрайонные переселения и др.

Эмиграция (от лат. emigre – выселяюсь) – выезд граждан из своей страны в др. страну на постоянное жительство (или на более или менее длительный срок) по политическим, экономическим и др. причинам.

Иммиграция (от лат. immigro – вселяюсь) – въезд в страну на постоянное или временное жительство граждан другой страны. (Прим. ред.)) с территорий бывшей Османской империи, в том числе Ливана и Сирии. Полиэтнический и поликонфессиональный состав населения этих территорий – явление, уходящие корнями в глубь веков. Территориально-историческое понятие "Сирия" выходило далеко за рамки нынешних государственных границ Сирийской республики и включало, помимо прочего, некоторые территории юго-восточной Анатолии, Ливана, а также Ирака и Иордании. Эти земли входили в ареал обитания многих народов, составивших основу современных сирийского и ливанского обществ: арамеев, финикийцев, ассирийцев, самаритян, арабов, армян и др. Некоторые из этих народов сохранили свои этнонимы, другие влились в понятие "арабской нации".

Общины, созданные выходцами с этих территорий, существуют во многих странах мира и играют важную роль как в развитии принимающих стран, так и своей исторической родины. Сам по себе феномен сиро-ливанской эмиграции не может рассматриваться в отрыве от сопровождавших его исторических процессов. Без соотнесения этого явления с другими социальными, политическими и экономическими явлениями его исследование не может быть полным.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ...

Причины, ход сиро-ливанской эмиграции и связанные с этим общественные трансформации в сирийском и ливанском обществах уже затрагивались на страницах журнала "Азия и Африка сегодня" [1]. Массовый отток населения "сирийских" (включая "ливанские") провинций Османской империи [**] (** Начиная с XVI в., Сирия становится частью Османской империи в качестве провинции, которая в свою очередь была поделена на несколько административных единиц. Во главе каждой территории находился губернатор, назначаемый Портой.) отмечался с последней четверти XIX в. В то время эмиграция шла через восточно-средиземноморские порты, и учет национального состава эмигрантов не производился. Судя по доступным данным иммиграционных служб стран назначения, в официальных бумагах регион происхождения указывался приблизительно. Например, в американской и бразильской иммиграционной статистике эмигранты "сирийских" провинций Османской империи фигурируют как "азиатские турки", "турки" и лишь позднее как "сирийцы" [2]. Если по происхождению эмиграция была смешанной сиро-ливанской, учитывая, что сейчас существует два независимых государства, то по конфессиональному составу – преимущественно христианской (по разным данным, около 85%).

К 1876 г. сиро-ливанские колонии существовали уже во Франции, Египте, Аргентине, Бразилии, Мексике, США, на Филиппинах, в Сингапуре, Австралии, Новой Зеландии и Трансваале [3]. Однако только в период правления султана Абдул-Хамида II (1876-1909), прозванного

"кровавым" из-за армянских погромов, резни греков на Крите и т.п., масштабы христианской эмиграции существенно возросли. Помимо религиозных противоречий основными причинами этого стали сложное экономическое положение в сирийских и ливанских районах (архаичные способы производства, неконкурентоспособные в сравнении с европейскими товары, неразвитость торговой инфраструктуры, перенаселенность плодородных районов, безработица и т.п.), а также ясно обозначившаяся политика панисламизма и режим "зулюма" [

На протяжении XX в. этот процесс имел волнообразный характер, который часто определялся внешними факторами (ограничение квот на въезд в некоторые страны Америки в 1920-х гг., мировой экономический кризис начала 1930-х гг. и др.), а также внутриполитической обстановкой (например, гражданская война в Ливане, вспыхнувшая в 1975 г.).

Современники отмечали, что некоторый индивидуализм сирийских и ливанских эмигрантов и их высокая способность к социальной адаптации не мешали им поддерживать постоянную связь с родиной. Экономически сильные диаспоры не оставались в стороне от проблем не только экономического, но и социально-политического характера на родине. Многие ливанцы и сирийцы регулярно получали крупные денежные переводы от своих родственников за рубежом; в 1930-х гг. в Ливане на средства диаспор были организованы больницы, Научный фонд. С конца 1920-х гг. функционировало Сирийское общество просвещения, из стен которого вышли многие известные деятели Ливана и Сирии. Интересно, что чаще всего подобные общества и организации носили наименование "сирийских" [4].

Экономический успех и социальное положение зависели, кроме прочего, от условий и возможностей в конкретной стране иммиграции. Например, представители сиро-ливанских диаспор в США занимались предпринимательской деятельностью в самых разных областях: в торговле, ресторанном, бакалейном бизнесе, производили и продавали изделия из шелка, женскую одежду, украшения и т.п. Были среди представителей диаспор и крупные бизнесмены – владельцы заводов, крупных торговых центров [5], некоторые занимались поставками сельскохозяйственной продукции, созданием торговых сетей и супермаркетов. Существуют многочисленные примеры успешных предпринимателей-эмигрантов из Сирии и Ливана [6].

Кроме того, среди представителей северо – и южноамериканских диаспор отмечался высокий уровень образования. Многие известные арабоязычные писатели, поэты, ученые и журналисты создавали свои произведения в эмиграции. Среди них несколько имен всемирно известных авторов, внесших огромный вклад в культурное наследие Сирии и Ливана и оказавших влияние на развитие общественной мысли этих стран: историк Ф.К.Хитти, писатель М.Нуайме, поэт Дж.Х.Джебран, историк А.Хаурани, а также политические деятели Н.Мукарзель и М.Шиа, братья Хаддад и многие другие. Следует заметить, что большинство из известных общественно-политических и культурных деятелей сиро-ливанской эмиграции были христианами.

Большое влияние на развитие общественно-политической мысли оказывали эмигрантские организации и пресса. В Бейруте еще в 20-х гг. XX в. для активного проведения в жизнь своих позиций представителями диаспор был создан "Эмигрантский клуб" [7]. Ливанские эмигранты выдвигали требования признания их ливанскими гражданами и даже требовали представительства диаспор в парламенте страны.

Во всех странах иммиграции существовали различные ассоциации, объединявшие выходцев из Сирии и Ливана. Как в Европе, так и в Америке, Австралии и Египте существовали Сирийско-ливанские союзы и общества, издававшие свои периодические издания. В названиях этих изданий часто подчеркивалась общность сирийских и ливанских христианских эмигрантов (например, крупное "Сиро-ливанское общество", объединявшее сирийских и ливанских христиан аргентинской провинции Тукуман, издавало "Сиро-ливанский журнал") [8].

ЦЕРКОВЬ И НАЦИОНАЛИЗМ

В подмандатной Сирии [*] (* После поражения Османской империи в Первой мировой войне Франция получила от Лиги наций в 1920 г. мандат на административный контроль за территориями современных Сирии и Ливана на период стабилизации обстановки и до формирования местных институтов власти по европейскому образцу. Независимыми государствами Ливан и Сирия стали, соответственно, в 1943 г. и 1946 г.) с 1920-х гг. происходило становление нового, "сирийского" (взамен османо-арабского) национального самосознания, когда сирийцы, освобожденные от многовекового владычества турок, стали осознавать открывшиеся возможности для реализации особого, самостоятельного пути развития собственной нации. Причем формирование национального самосознания отмечалось по двум основным направлениям, имевшим под собой территориальную и этнокультурную основы. Оба эти направления вплетались в политические процессы, происходившие в стране, и, наряду с религиозным фактором, должны учитываться при анализе исторических явлений того времени [9]. Идеи сирийского (иногда – пансирийского) национализма активно поддерживались в среде сиро-ливанских диаспор по всему миру.

Во второй трети XX в. начинаются коренные изменения во многих сферах жизни эмигрантских общин, вызванные усилением конфессионального фактора. Общественная жизнь внутри христианской диаспоры все более вращается вокруг определенного прихода, а линии размежевания проходят в соответствии с конфессиональной принадлежностью ее членов.

В странах иммиграции имелись многочисленные приходы и даже епархии основных ближневосточных христианских церквей: Православной (Антиохийского и Иерусалимского патриархатов), Маронитской, Греко-католической, сиро-православной (яковитской) и др. Членов этих церквей разделяют не только отличия в вероучениях (например, догмат о природе Христа, еще в 451 г. определивший выделение самостоятельных яковитской и несториансккой церквей), но и церковная юрисдикция – подчинение определенному главе церкви (Патриарху, Папе и т.п.).

Сегодня крупные христианские сиро-ливанские диаспоры существуют в США, Канаде, Мексике, Бразилии, Аргентине, Египте, европейских странах, таких как Франция, Швеция, Германия, Голландия, Бельгия, а также в Австралии, Новой Зеландии и др. Они представляют собой чаще всего более или менее компактные общины в рамках города или района. Как и на родине, в принимающих странах именно принадлежность к определенной конфессиональной общине является первостепенным фактором социальной организации внутри диаспоры.

Тем не менее, религиозный фактор не является единственным в структуре общественной организации диаспор. Сегодня все яснее обозначается размежевание внутри общин христиан-иммигрантов с Ближнего Востока по историко-цивилизационному признаку. Оно основано на историческом происхождении определенной конфессиональной общины, настаивая на котором ее представители считают себя наследниками определенной цивилизации прошлого, одного из древних историко-культурных комплексов. Хотя в условиях западного общества такие различия внутри иммигрантской среды ранее в основном нивелировались, сейчас они играют весомую роль в отношениях внутри диаспор.

КТО МЫ?

То, что люди были вынуждены уехать с земель, где веками проживали их предки, наряду с существенным ограничением контактов с оставшимися на родине соотечественниками, необходимостью выстраивания новых отношений с окружением, отличным по этноконфессиональному составу от их соседей на родине – все это не могло не вызвать кризиса самоидентификации и требовало по-новому сформулировать ответ на вопрос: кто мы?

Хотя общественная организация сиро-ливанских диаспор в разных странах имеет ряд особенностей, обусловленных различным этническим, религиозным окружением и культурной средой, можно отметить определенные закономерности изменений в жизни диаспор, вызванные активными поисками национальной и культурной самоидентификации.

Благодаря усилиям культурных, общественных и религиозных организаций ближневосточных эмигрантов все большую силу набирает процесс культурного возрождения: всячески подчеркиваются цивилизационные, культурные, языковые и национальные отличия между выходцами из различных этноконфессиональных общин Ближнего Востока. Самоидентификация иммигрантов-христиан во многом опирается на особенности культурно-исторического развития их общин в тесной связи с принадлежностью к определенной христианской конфессии. Но наряду с этим отмечается возрастающий объем общественных и экономических контактов между христианами-выходцами из различных районов не только современных Сирии и Ливана, но и тех районов Турции и Ирака, которые входили в состав "сирийских" провинций Османской империи.

Иммигрантская община чаще всего состоит из людей различных национальностей, говорящих на разных языках и имеющих разные традиции и историю. Так, члены яковитской общины в странах северной Европы являются выходцами из Сирии и районов Турции, относившихся в период Османской империи к "сирийским" провинциям. Одни из них владеют турецким, другие арабским или курдским языками, некоторые говорят на диалекте сирийского языка. Эти расхождения обусловливают существование внутри единой яковитской общины нескольких групп, сформировавшихся на основе общности происхождения или языка.

К указанному фактору добавляются различия в уровне образования эмигрантов и в общем культурном уровне. Так сложилось, что среди эмигрантов-яковитов выходцы из различных районов Сирии в основном лучше образованны, нежели выходцы из южнотурецкого района Тур-Абдин [10]. Трудности, связанные с культурным различием сирийских и турецких эмигрантов-яковитов, усугубляются тем, что в европейских приходах доминируют священнослужители именно из Тур-Абдина, что усложняет отношения некоторой части паствы с яковитской церковной иерархией и своими единоверцами.

Схожие проблемы существуют и в среде ассирийской европейской общины, которых объединяет с сирийцами близость истории, территории и языков. Так, живущие в Париже прихожане Ассиро-халдейской церкви, чьи предки (или они сами) выехали некогда из приграничных с Сирией турецких районов, ощущают некоторую обособленность от своих единоверцев иракского происхождения, занимающих лидирующие позиции в церковной иерархии и общине в целом.

Часто на первый план выступают различия, основанные на разной этнической самоидентификации членов одной конфессиональной эмигрантской общины. Например, эмигранты из южнотурецких районов, принадлежащих к православному Антиохийскому патриархату, которые, в зависимости от расположения и культурного окружения своего родного села, в эмиграции (например, в Германии) считают себя либо арабами, либо турками.

Проблема национальной самоидентификации в последнее время наиболее остро встает в эмигрантских общинах, основным языком которых является сирийский [*] (* Сирийский язык представляет собой ветвь арамейского языка; имеет два основных варианта алфавита – "серто" и "эстрангело", которыми пользуются, соответственно, представители яковитской и несторианской общин. На сирийском языке имеется обширный корпус трактатов средневековых ученых и богословов. Используется как богослужебный язык, а в последнее время распространен среди диаспор и как язык культурной коммуникации.). Это происходит по причине того, что они считают себя преемниками древних культур Сирии и Междуречья [11]. Повышенный интерес к культурному наследию своих далеких предков у членов некоторых восточных церквей наблюдался еще с конца XIX в., когда в ходе так называемой "Нахды" [12] (Арабского возрождения) среди христиан Османской империи было отмечено проявление интереса к неисламскому культурному наследию. Сейчас культурная самоидентификация выходцев из различных районов Ливана, Сирии, Междуречья (то есть, с большей части Благодатного Полумесяца) также тесно связана с пристальным вниманием как к христианской, так и дохристианской истории этих народов.

В последние десятилетия все отчетливее наблюдается постепенное снижение роли церкви как организующего начала внутри диаспор и выход на первый план критерия национальной принадлежности. Поддерживаемый общественными организациями [13], а также частично церковной иерархией, этот вектор имеет своей конечной целью создание сильных эмигрантских общин с высоким уровнем образования и благосостояния, с четкой национальной и культурной самоидентификацией, при восстановлении активных связей и всесторонней поддержке своих этноконфессиональных общин на исторической родине. Для этого используются все средства, имеющиеся в распоряжении диаспор. Свобода слова и печати дает возможность активной пропаганды идей национального возрождения, относительно высокие доходы эмигрантов позволяют поддерживать церковь, образовательные и общественные проекты.

В качестве примера общественной деятельности эмигрантов в указанном направлении можно привести одноименный журнал Патриотической революционной организации "Реньо хиро", издаваемый на сирийском языке [14]. В нем отстаивается идея создания автономной Ассирийской области и условий по возвращению на родину семей ассирийских эмигрантов. Яковитские общины также имеют свои издания на сирийском языке, которые по большей части занимаются популяризацией сирийской (в противовес общеарабской) культуры, литературного, научного наследия сирийцев, освещают события и процессы, связанные с жизнью яковитских общин в разных странах [15].

Стоит отметить, что близкие к описанным идеи единства народов в рамках Великой Сирии высказывались и ранее: особенно показательны в этом отношении работы 30-40-х гг. XX в. идеолога и лидера Сирийской национально-социальной партии Антуна Сааде [16]. Правда, основы его концепции пансиризма не ограничивались общностью христианских конфессий, но базировались на единстве принципов христианства и ислама как ветвей единой мировой религии [17].

В настоящее время обострение проблемы поиска национальной самоидентификации в эмигрантской среде представителей христианских восточных церквей связано, как представляется, с угрозой потери культурной самобытности в условиях вынужденной культурной интеграции диаспор в странах эмиграции. С этим связаны и опасения окончательного размывания национальной принадлежности при таком положении дел, когда объединяющим началом эмигрантской общины является только конфессиональная принадлежность, а восприятие национальной принадлежности эмигрантов со стороны коренных жителей страны или других диаспор оказывается в высшей степени обобщенным (их именуют либо турками, либо сирийцами, либо ливанцами). С определенной долей условности можно рассматривать подобные идеи национального возрождения как защитную реакцию, направленную на самосохранение небольших христианских общин, которая подвергается ассимиляции как на родине (отуречивание, арабизация), так и в странах эмиграции.

Таким образом, указанная тенденция к национальному возрождению в среде христианских ближневосточных диаспор в качестве первостепенного организующего фактора взамен прежнего принципа концентрации диаспор вокруг церкви заслуживает серьезного внимания. При определенных благоприятных обстоятельствах подобные тенденции могут вести к созданию общественных и общественно-политических движений, имеющих целью борьбу за увеличение доли участия в политических процессах в странах исконного проживания эмигрантов.

Можно кратко обозначить отличия нынешнего состояния сиро-ливанских диаспор в плане социальной организации, идейных тенденций, цивилизационного и культурного самовосприятия от периода становления диаспор в конце XIX – начале XX вв.

Во-первых, существенно изменился спектр социальных контактов внутри диаспор в направлении обособления конфессиональных групп. Во-вторых, больший акцент наблюдается на культурной самобытности, зачастую не связанной ни с арабской, ни с турецкой культурами; значительно повысился интерес к историческому наследию представителей разных общин. В-третьих, отмечаются активные поиски национальной самоидентификации, которые сопровождаются созданием общественных организаций, проводящих в жизнь идеи националистического характера. Подобные организации начинают играть все более существенную роль в политических и общественных процессах на исторической родине эмигрантов.

1 См., например: Шморгун А. Ливанский феномен. Азия и Африка сегодня, 2006, N 5.

2 Menassa G. Plan de reconstruction de l'economie libanaise et de reforme de l'etat. Beyrouth, 1948, p. 384-385; Issawi Ch.Ph. (ed.), The Economic History of the Middle East, 1800-1919. Chicago, 1966, p. 269-273; Jouplain M. (Paul Noujaim) La Question du Liban. Paris, 1908, p. 563-568.

3 Aboussouan B. Le Probleme politique Syrien. Paris, 1925, p. 28.

4 Brown F.J., Roucek J.S. One America: The History, Contributions and Present Problems of Our Racial and National Minorities. N.Y.: Prentice-Hall, 1945, p. 294.

5 Ibidem, p. 295.

6 См., например: Safa E. L'emigration libanaise. Universite St. – Joseph. Beyrouth, 1960, p. 218-220.

7 Ibidem, p. 224.

8 Biondi-A.ssa.li E. L'insertion de groupes de langue arabe dans la societe argentine.Revue europeene des migrations Internationale // Universite de Poitiers, Vol. 7, 1991, ' 2, p. 142, 148.

9 Khoury Ph.S. A Reinterpretation of the Origins and Aims of the Great Syrian Revolt, 1925-1927. Arab Civilization: Challenges and Responses. Ed.: Atiyeh G.N., Oweiss I.M., N.Y., 1988, p. 243.

10 Teule H. Middle Eastern Christians and Migration: Some Reflections //Journal of Eastern Christian Studies, 2002, N 1-2, p. 16.

11 Joseph J. The Nestorians and their Muslim Neighbours: A Study of Western Influence on their Relations // Princeton Oriental Studies, 1961. N 20, p. 20-21.

12 Ан-Нахда аль-Арабийя – культурно-исторический феномен, имевший место в арабских провинциях Османской империи во второй половине XIX в., который заключался в бурном развитии культуры, науки и образования среди арабов, проявлении живого интереса к своему историческому и культурному наследию.

13 В настоящее время в Европе функционирует Европейский Сирийский союз (European Syriac Union), сотрудничающий с организациями: Syrianska-Assyriska Riksforbundet i Sverige, Renyo Hiro (Швеция); Union of the Syriac Associations (Швейцария); Union of the Assyrian-Syriac Associations (Германия); Bethnahrin Information Bureau (Нидерланды); Institut Mesopotamie (Бельгия); Centre de Peuple de Mesopotamie; Assyrian-Syriac Culture Club (Вена); Assyrian-Chaldean-Syriac Union (ACSU); Union of the Free Women of Bethnahrin (HNHB); Union of the Youth of Mesopotamia (HCB). С 2005 г. выходит журнал Европейского Сирийского союза "The Voice of Syriacs" – http://esu.cc/newsletter. Кроме того, существует молодежная организация Syriac Aramaic European Youth Committee (SAEYC).

14 См. список ассирийских периодических изданий в разных странах на сайте: http://www.edessa.com/assypubs.htm

15 Например, существует Арамейский международный интернет-ресурс "Юнайтед сурьойе" (см. сайт на немецком и сирийском языках: http://www.suryoye.com), содержащий ссылки на сайты организаций сиро-яковитских диаспор по всему миру.

16 Сааде А. Мабади аль-Хизб ас-Сурий аль-Каумий аль-Иджти-маий уа Гайятуху (Принципы сирийской национально-социальной партии). Бейрут, 1981, р. 15.

17 См.: Сааде А. Ислам фи Рисалятайхи аль-Масихийя уа-ль-Мухаммадийя (Ислам в двух своих откровениях – христианском и мухаммеданском). Бейрут, 1956.