Георгий Дудченко Христианская жизнь Эстонии Начальник отдела по делам религий МВД Эстонии Ильмо Ау: "До войны в Эстонии было 96 % верующих, а сейчас – в четыре раза меньше" В 1993 году в Эстонии возникла драматичная для многих людей ситуация: Православная Церковь разделилась на две части. Одна часть перешла под омофор Константинопольского Патриархата, другая сохранила верность Московскому Патриархату, оставаясь при этом официально не признанной государством, то есть не зарегистрированной. Десять лет напряженных переговоров и поисков компромиссов в 2001 году привели к положительному решению вопроса о регистрации Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата (ЭПЦМП). Что изменилось с тех пор и каково нынешнее положение дел?
– В чем, на Ваш взгляд, основные особенности взаимоотношений между государством и религиозными объединениями в Эстонии? Высок ли уровень толерантности?
– До войны в Эстонии было 96 процентов верующих, а сейчас их 21 – 25 процентов. И в Конституции страны записано, что в Эстонии нет государственной церкви.
Если говорить о регистрации религиозных объединений, то в Законе приведены общие требования, которым должен отвечать устав объединения. По существу это меньше волнует государство, а больше человека, который желает присоединиться. Также законодательством не предусмотрено никаких ограничений по национальному признаку.
Работаю здесь уже четырнадцатый год, и по своим наблюдениям могу сказать, что религиозным объединениям в Эстонии гораздо проще, чем, к примеру, в других Балтийских странах. Там жестче государственный контроль, существует отчетность о деятельности. Здесь легче работать, потому что нас так мало, и мы друг друга знаем. Эстонское государство не вмешивается абсолютно ни в какие внутриконфессиональные вопросы Церквей. Вмешательство допустимо только в случае поступления какой-нибудь жалобы на деятельность...
– Учитывая все это, можно ли сказать, что в Эстонии Церкви отделены от государства?
– Не совсем так. Существуют виды деятельности, которые одновременно связаны и с государством, и с Церквями. Например, религиозное образование в школах, капелланы в тюрьмах, в армии, и в полиции скоро будут. А еще есть реставрация храмов, диакония и социальная реабилитация. Таких пунктов много, и потому в 2002 году был подписан протокол об общих интересах между правительством и Советом церквей, в котором определено, как можно сотрудничать по этим направлениям.
Государство надеется, что многие вопросы, связанные с духовным развитием людей, возьмут на себя Церкви. Взаимный интерес также – в сохранении церковных ценностей, как материальных, так и духовных. Естественно, заботясь об этом, государство осуществляет финансирование Церквей через Совет Церквей Эстонии. Ежегодно на эти цели выделяется определенная сумма. К сожалению, в 2006 году она не увеличилась по сравнению с прошлым годом. Самое существенное финансирование осуществляется через государственные программы реставрации.
В этом году хорошо урегулирована проблема оказания медицинской помощи проживающим в Эстонии монахиням, которые, как известно, зарплату не получают, а, значит, и отчислений в Больничную кассу не могут делать. Правительство выделило Больничной кассе для монастырей почти полтора миллиона крон, так что теперь монахини православного Пюхтицкого монастыря и небольшого католического монастыря будут обеспечены необходимым лечением.
Большую пользу государство видит в том, что теперь уже более 170 священнослужителей из разных Церквей прошли у нас предусмотренное Законом обучение и не только совершают обряд венчания, но и официально регистрируют браки.
Так что между Церквями и государством стены нет.
Как я уже говорил, государство не вмешивается ни в какие внутренние дела Церквей. Но есть исключение из правил. Так получилось, что две эстонские Православные Церкви не могут между собой общаться и наладить отношения. И естественно, что на основе действующего законодательства государство пытается быть посредником, чтобы помочь им наладить отношения. Надеюсь, что это в истории временое явление.
– К сожалению, уже долговременное. Есть договоренности между представителями Константинопольского и Московского Патриархатов – но нет предусмотренных ими решений по ряду проблем.
– У нас получается такой треугольник – государство и две местные Церкви. И если одна из церквей, ЭПЦМП, связана со cвоей Патриархией административно, то ЭАПЦ является самостоятельной, и связь с Патриархатом у нее только каноническая. Поэтому договоренности между двумя Патриархатами не является для нее обязательными. Тем более эти договоренности не являются юридической основой для действий государства.
Что касается имущества, мы можем говорить о недвижимости – о зданиях и земле, на которой они находятся. Их возвращение или сдача в аренду происходит строго по законам Эстонии. И если по закону имущество подлежит возвращению тому субъекту, который им владел до 16 июня 1940 года, то по закону получить имущество может только ЭАПЦ. А для того, чтобы ЭПЦМП могла действовать в своих зданиях, у нас заключены протоколы о намерениях, по которым ЭАПЦ отказалась от правоприемственности в пользу государства, и государство внесло эти участки в крепостную книгу и подготовило договоры передачи в пользование. Законодательство предусматривает для этого случая право собственности на какой-то определенный срок. У ЭАПЦ полная собственность в соответствии с законом.
Практика ведения переговоров показала, что отношение Церквей к государству во многом эмоциональнее, чем отношения между государствами. Для них на первом плане – история Церкви и церковное право. А я, как представитель государства, смотрю на все с точки зрения действующих в государстве законов. И только на основе этих законов удается находить и с трудом, но принимать решения.
– Существуют ли какие-то претензии к ЭПЦМП, дающие основания считать ее, как говорят некоторые, враждебной " рукой Москвы"? Есть ли в ее действиях что-то, что настораживает, беспокоит?
– Я не могу отвечать за слова тех людей, которые так считают, это никогда не было моим личным мнением. Митрополита Корнилия я знаю с того времени, когда он стал епископом, и у нас с ним хорошие деловые отношения, я так думаю.
– Встречались ли Вы с Патрхом Московским и всея Руси Алексием II, когда он приезжал в Эстонию?
– Когда в 2003 году Патриарх приезжал сюда, я принимал участие в приемах, но беседы не было, поскольку программа визита была очень насыщенная. Когда мы составляли ее, прежде всего старались дать гостю возможность как можно больше пообщаться с приходами. Для истории Эстонии очень важно, что один из родившихся здесь людей стал Патриархом. Я думаю, что значимость Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в истории Эстонии будет оценена позже.
– Вы подчеркиваете, что в вопросах, связанных с церковным имуществом, все делается по закону. Но в видимом итоге получается, что за три года в распоряжение ЭПЦМП государством передано только 4 из 18 объектов недвижимости, предусмотренных протоколами о намерениях, и только 2006 год принес заметную активизацию процесса. И еще получается, что у одной из двух Православных Церквей, равенство которых декларируется, вся недвижимость – в полной собственности. А у другой – лишь в аренде на 50 или 30 лет... В результате у многих прихожан ЭПЦМП возникает ощущение какой-то несправедливости. Это мнение прихожан отразил в своем интервью и митрополит Корнилий. Возможно ли, на Ваш взгляд, преодолеть такое положение дел, и, вообще, возможно ли преодолеть противостояние двух Православных Церквей в Эстонии со всеми вытекающими из этого последствиями?
– Процесс передачи долгий, потому что все объекты не были закреплены в крепостной книге, и МВД в сотрудничестве с фирмой, которая занимается этими вопросами, организовало закрепление всех этих объектов. Процесс оформления состоит из нескольких этапов и осуществляется с привлечением разных организаций...
– Значит, три года, это нормально?
– Это не нормально, но так действует бюрократия. Весь процесс пришлось начинать с нуля. Материалы возвращались, дооформлялись. Потому и сделано не так много, как хотелось бы. Сейчас из 18 объектов 11 переданы полностью, подготовка документов на 3 церкви уже близка к завершению, а по последним четырем может продлиться до конца года и, даже, перейти на 2007-й.
Хочу подчеркнуть, что все, о чем мы сейчас говорили, исходит из действующих законов и полностью соответствует им. Но это не значит, что об этом обязательно можно сказать – да, это справедливо. Ситуация с православными Церквями – результат истории, который через 10, 20 или 30 лет может быть пересмотрен. Протокол о намерениях это не тот окончательный документ, который обжалованию не подлежит. Его всегда можно пересмотреть и изменить отношения собственников – если, конечно, решение об этом примут обе Православные Церкви.
Преодоление существующих проблем я вижу в контексте всей истории Эстонии.
А история показывает, что нет таких разногласий, которые не могли бы быть преодолены путем переговоров. Только время, необходимое для достижения результата, может оказаться долгим. В любом случае самый большой вклад в дело могут внести сами Церкви – своими молитвами о благополучном решении всех проблем.
1–7 декабря, N 48 (18)
|
