RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru
постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_33930.html

25 октября 2006

Сергей Филатов

Русская Православная Церковь в поисках культурно-эстетического национального идеала

Источник: http://www.starlightsite.co.uk/keston/ "Русское ревью"

1. "Русская цивилизация" – доктрина, определяющая эстетическую позицию РПЦ

Современная идеология РПЦ в речах и проповедях ее священнослужителей от патриарха до авторитетных священников имеет своим содержанием в первую очередь призыв к возрождению национальных традиций. Возвращение к русским обычаям, формам организации общества, культурным нормам доминирует в церковном сознании: "часто раздаются голоса, что нужно найти национальную идею. Её ищут где-то за океаном, в Западной Европе. Но я убежден, что наша национальная идея в нашем трудном и славном прошлом. Необходимо вернуться к тем основам жизни, которыми жил наш народ, будучи народом верующим, нравственно чистым..." (1. ЖМП, 1999, №12, с. 41.). По сравнению с этим призывом, собственно евангельская проповедь занимает сегодня скромное место в том послании, с которым Церковь обращается к российскому обществу.

"Русская цивилизация" – термин, внедрённый в церковную лексику несколько лет назад митрополитом Кириллом (Гундяевым) приобретает в церковных кругах сакральный, "парарелигиозный" смысл. Верность русской цивилизации осмысляется в качестве долга православного христианина: "у России более чем тысячелетняя история, в которой основные события церковной и государственной жизни – практически одна плоть и кровь. И сегодня, как много веков назад, Русь собирается и созидается на основе отеческой веры. Именно так – и только так! – мы сумеем восстановить свои силы и красоту свою. Именно в верности нашему исконному духовному пути кроется надежда на лучшее будущее" (2. Патриарх Алексий II – цит. по: Архиеп. Ташкентский и Среднеазиатский Владимир "Слово растворенное любовью" изд-во Московской патриархии М, 2001. с. 93). Если "события церковной и государственной жизни – одна плоть и кровь", то, естественно, что история русского народа в каком-то смысле священна.

Важнейшая характеристика русской цивилизации – его жестко декларируемая этничность, особенно бросающаяся в глаза в условиях, когда нынешнее российское государство утверждает свою многонациональную природу. РПЦ создает ведущую прицерковную светскую общественную организацию под названием "Всемирный русский народный собор". Она постулирует свою заботу о церковном окормлении людей русской национальности во всем мире (как выразился митрополит Кирилл (Гундяев) на VIII Всемирном русском народном соборе "церковь предпринимает усилия по консолидации всего русского мира"), не проявляя особого интереса к православным людям других национальностей проживающим даже в самой России. В последние годы этноцентричная ориентация особенно ярко проявилась в различных учебниках и методических пособиях, которые были подготовлены в церковных и околоцерковных организациях для преподавания "основ православной культуры" в школе. Предмет этих учебных текстах – "русскость" не в меньшей степени, чем православие.

Как всякая идеология, ориентированная на этнические ценности, доктрина "русской цивилизации" высоко оценивает национальную крестьянскую культуру, в крестьянстве видит наиболее духовно здоровый социальный класс, который должен служить примером для всего общества. Крестьянство – хранитель национальной духовной традиции. Как выразился Иван Демидов, ведущий православно – публицистической телепрограммы "Русский взгляд": "Россия – крестьянская страна и останется таковой, даже если в России не останется ни одного крестьянина".

При беглом ознакомлении с текстами публичных выступлений ведущих иерархов и официальными документами РПЦ чаемый образ русской цивилизации выглядит слишком общим, размытым и неконкретным. Непосредственное определение содержания "русской цивилизации" – это "все хорошее": "Мир скоро востребует свойственные русской цивилизации идеалы самоограничения, приоритета духовного над материальным, жертвенности и долга – над потребительством и эгоизмом, любви и справедливости – над "правом сильного". Востребует мир и российский опыт общежития разных культур и убеждений, разных религий. Русскому народу никогда не было свойственно стремление силой, хитростью или коварством переделывать другие нации" (3. Выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на VI Всемирном Русском Народном Соборе. ЖМП, 2002, №1, с. 77). Приписывание "русской цивилизации" всех возможных добродетелей, да еще в качестве уникальных, только ей присущих черт, даёт представление о степени сакрализации этнических ценностей, но ничего не говорит о ее конкретном содержании.

И эта "недоговоренность" является не столько следствием отсутствия теоретиков, способных выразить декларируемые ценности в систематическом и логичном виде, сколько самой сути этой идеологии – глубоко противоречивой по своей природе и политически некорректной.

С одной стороны, утверждается моральное и духовное превосходство "русской цивилизации" и, по этой причине, верность ей объявляется нравственным долгом. С другой стороны, декларируется необходимость сохранения уникальных национальных культур (и среди них русской), которым угрожает либеральная глобализация, нивелирующая все на своем пути. Из этого утверждения как будто следует, что все национальные культуры, а не только русская, имеют равную ценность.

Но при внимательном анализе можно вычленить определенные характеристики отстаиваемой РПЦ "русской цивилизации", ее идеологические и культурные ценности. Затем я намечу те отражения в эстетике, которые из них следуют.

Русская цивилизация формулируется в противопоставлении Западу. Ее превосходство и уникальность – это превосходство над Западом и непохожесть на

Запад. Все, кто симпатизирует Западу и разделяет его ценности – предатель, несущий Родине погибель. Как пишет митрополит Ташкентский Владимир, "С XVIII столетия российские верхи начали заражаться тягчайшей духовной болезнью, которой Русская Церковь поставила точный диагноз: чужебесие. Суть этой эпидемии, разраставшейся в течение двух веков и доведшей Россию до катастрофы, – низкопоклонство перед Западом в сочетании с пренебрежением ко всему русскому..." (4. Архиеп. Ташкентский и Среднеазиатский Владимир "Слово растворенное любовью" изд-во Московской патриархии М, 2001. с. 237). Запад – агрессивен и на протяжении веков стремится уничтожить русскую цивилизацию. "Русофобия вообще давняя традиция Запада. Корни её уходят в веками копившуюся неприязнь папского Рима, жаждавшего подмять под себя православную Русь... Россия всегда проявляла добрую волю к сотрудничеству и искренне стремилась к миру, но Запад упрямо не хочет её понимать и принимать, сочинив клеветнический миф о русском варварстве... Европейские народы всегда завидовали России и старались делать её зло. Естественно, что и на будущее время они будут следовать той же системе..." (5. Архиеп. Ташкентский и Среднеазиатский Владимир "Слово растворенное любовью" изд-во Московской патриархии М, 2001. с. 248-249). По убеждению митрополита Владимира тайные, не выступающие открыто, но хорошо организованные силы, не связанные ни законами религии, ни общечеловеческими нравственными нормами – так называемая мировая закулиса, – приступили к построению "нового мирового порядка", предполагающего мучительное вымирание народа России (6.там же, с. 250).

Один из самых популярных священников Москвы протоиерей Александр Шаргунов пишет о том, что фактически война с Западом уже началась: "Отличие нынешней ситуации от Второй Мировой войны в том, что Гитлеру противостояла реальная военно-политическая сила в лице СССР. Теперь такой силы не существует. И путь на Москву для американских танков открыт. Да и сама Москва практически оккупирована... Политика "нового мирового порядка" вдохновляется кажущейся безграничностью зла. Это дьявольская политика, где насилие, безнравственность и ложь, не знающие границ, – нормальные политические средства... (7. Протоиерей Александр Шаргунов "Последнее оружие." М, "Русский дом", 2004, с. 187).

Естественно, что подобное предвоенное, даже можно сказать апокалиптическое сознание, порождает и "оборонное" понимание судеб России. Противостояние Западу составляет один из главных стержней сакральной русской истории. Героями этого противостояния становятся и военноначальники, одержавшие победы на западном фронте, и политики, предотвращавшие западную – военную, идейную, политическую или культурную экспансию, священнослужители, силой проповеди побеждавшие западную заразу. В последние годы набирает силу движение за канонизацию в лике святых прославленных полководцев. Уже канонизирован святой праведный воин Феодор Ушаков, адмирал флота Российского. Все большее признание получают планы канонизации Ивана Сусанина, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова. Мало того, видный деятель православно-патриотического движения Председатель Союза писателей России и член президиума Всемирного русского народного собора Валерий Ганичев, ининциатор канонизации Ушакова, заявил, что "и маршал Жуков в свое время встанет в ряд великих русских святых: он был глубоко верующим человеком, но в силу обстоятельств не мог проявлять это внешне" (8. Благовест-инфо, 2001, №33).

Случаи военного противостояния Западу на протяжении всей российской истории становятся актуальными и воспринимаются как проявление извечной борьбы православной русской цивилизации с антихристом. Герои этой борьбы приобретают ореол святости. Поразительно, что даже II Мировая война, в которой Россия была СССР – страной воинствующего атеизма, без заметных возражений становится одной из страниц этой священной летописи. И действительно, сталинский СССР трудно назвать Святой Русью, но под определение русской цивилизации он вполне подходит. Как сказал патриарх Алексий II: "наших предков учили жертвовать собой ради веры и отечества. Отцы и деды говорили солдатам Великой Отечественной, что лучше погибнуть, чем не исполнить сыновнего долга перед Родиной. И они, подчас не сознавая того, стали продолжателями русской духовной традиции, наследниками славного христолюбивого воинства прошлых веков" (9.ЖМП, 2001, №8, с. 31.). Вообще, чем дальше по времени от нас оказывается советская власть, тем больше в церковном сознании она воспринимается как "подчас не сознавая того, продолжательница русской духовной традиции": "Ныне совершенно очевидно, что именно духовная основа, заложенная многовековым православным воспитанием нации, помогла ей одолеть могущественного неприятеля в годы Великой Отечественной войны и восстановить страну, сделала возможным впечатляющие послевоенные свершения во многих сферах жизни" (10. патриарх Алексий II, цит по: Архиеп. Ташкентский и Среднеазиатский Владимир "Слово растворенное любовью" изд-во Московской патриархии М, 2001. с. 25).

Всё чаще встречающиеся признания достижений и достоинств великой державы Советского Союза, распад которого признаётся безусловным злом, примиряют церковную мысль с советским прошлым. Адаптация советского периода истории и советской культуры, в качестве неотъемлемых элементов русского наследия – естественное следствие утверждения доктрины "русской цивилизации", духовным стержнем которой является Русское православие.

Ещё в конце 80-х – нач. 90-х годов в церковные авторы искали эталонную эпоху, когда в наибольшей степени реализовались идеалы русского православия. Обычно они находили ее во временах Сергия Радонежского, когда наибольшего расцвета достигли русское монашество, иконопись, храмоздательство, а Церковь обладала наибольшим авторитетом. Иногда, значительно реже, утверждалось, что временем наивысшего расцвета Православия на Руси был домонгольский период или времена Алексея Михайловича. Формально, эта идейная позиция сохранена до сих пор. Основы социальной концепции РПЦ, принятые Архиерейским собором в августе 2000 г., например, утверждают, что идеальными для православия являются принципы государственного устройства абсолютной монархии Византии, с её принципами симфонии церкви и государства. Но идеальным её воплощением признаётся монархия российская: "У русских государей, в отличие от византийских василевсов, было иное наследие. Поэтому, а также в силу других исторических причин, взаимоотношения церковной и государственной власти в русской древности были более гармоничными. Что касается Синодальной эпохи, то несомненное искажение симфонической нормы в течение двух столетий церковной истории связано с ясно прослеживаемым влиянием протестантской доктрины территориализма и государственной церковности (см. ниже) на российское правосознание и политическую жизнь". (11. "Основы социальной концепции Русской православной церкви" М., Издательство Московской Патриархии, 2000. с 50-52). Но эти признания тонут в риторике, утверждающей достоинства всех эпох русской истории. Итак, по слову Алексия II, "события церковной и государственной жизни – одна плоть и кровь". И можно добавить: со времён Крещения Руси и до скончания времен.

Однако, все же, изменение отношения к одному периоду российской истории – к Российской империи, постепенно движется к тому, чтобы признать именно это время эталонным. Канонизация Николая II в 2000 г. послужила принципиальному повороту к сакрализации Российской империи (а, следовательно, и синодального периода церковной истории) в церковном сознании. К тому же официальная идеология российской империи и труды поздних славянофилов оказались очень созвучны доктрине "русской цивилизации". Даже сочинения богословов и религиозных философов начала XX века, к которым совсем недавно официальная церковь относилась подозрительно, ныне востребованы священноначалием: "используя исторические и культурные категории, можно говорить о самобытном пути России. Впервые эта тема была поднята русскими религиозными мыслителями в первой половине XIX века. То было время религиозного и философского пробуждения России, с которого началась ценная традиция осмысления на интеллектуальном уровне российского опыта общественного развития. На эту тему рассуждали выдающиеся философы России: И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, В. С. Соловьев, Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев, отец Сергий Булгаков, С. Л. Франк, отец Павел Флоренский, Н. А. Бердяев. Они стремились представить целостную православную модель личной и общественной жизни. Эта многомерная модель сопоставима по охвату жизненно важных категорий с западным понятием демократии. Некоторые из них называли эту модель соборностью, которая гармонизирует принцип общественного единства и личной свободы через любовь к Богу и ближнему. Русские мыслители показывали, что в России есть собственные интеллектуальные и исторические достижения, которые составляют ее особенность и индивидуальность" (12. доклад митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на VIII Всемирном Русском Народном Соборе "Россия и православный мир" 3 февраля 2004 года, ЖМП, 2004, № 5). Доктрина "русской цивилизации" осознанно или неосознанно в качестве отправной точки исходит из интеллектуальных построений мыслителей XIX – нач. XX века, из культурных и политических реалий предреволюционной России. По сути, она возрождает ностальгию по Средневековой Руси романтически настроенных философов и художников XIX – нач. XX века. Таким образом, скорее можно говорить о попытках реставрации реставрационных настроений предреволюционной эпохи (а не о попытках реставрации самого Средневековья). Доктрина "русской цивилизации" в наши дни стала основой социально-политической программы РПЦ. И в самой её природе, утверждающей громадное значение культуры, заложена необходимость большого внимания к эстетическим ценностям и нормам. И, действительно, в рамках этой доктрины РПЦ утверждает определенные требования не только относящиеся к характеру церковного искусства, но и к формам и содержанию популярных жанров массовой культуры, литературе, художественному творчеству в широком смысле этого слова.

2.Церковь – хранитель классического культурного наследия России. Доктрина "русской цивилизации" толкает церковное сознание к тому, чтобы признать Церковь хранителем русского культурного наследия. Как сказал патриарх Алексий II, "Важнейшая задача видится нам в сохранении высокого строя русской культуры, укорененной в традиционных ценностях, дающей людям подступы к пониманию истинного смысла жизни, к источнику ее незамутненной красоты... В сокровищницу мировой культуры навсегда вошли шедевры древнерусской и классической русской литературы, исполненные душевного тепла и светлой гармонии музыкальные произведения, шедевры иконописи и архитектуры. И сегодня, когда отечественную культуру пытаются уничтожить и разрушить, все трудящиеся в области церковных художеств, богословской науки, православной литературы и музыки не должны забывать о своей великой ответственности перед Церковью Божией – хранительницей дивного духовного наследия Святой Руси" (13. цит по: Архиеп. Ташкентский и Среднеазиатский Владимир "Слово растворенное любовью" изд-во Московской патриархии М, 2001, с. 344). Ещё в нач. 90-х годов в церковных СМИ и на различных собраниях были распространены дискуссии о соответствии (или степени соответствия) того или стиля, автора или явления культуры прошедших эпох православному миросозерцанию. Наиболее ярким проявлением этих споров были резко критические оценки антиправославного характера творчества Льва Толстого. Сейчас подобные дискуссии, если изредка и случаются порой, то выглядят маргинальным анахронизмом. Официальная позиция РПЦ выражена патриархом вполне определенно: "Смысл христианского творчества – раскрывать вечные истины языком богословия, искусства по-новому, не внося ничего такого, что вступило бы в противоречие не со старым, а с вечным. Ни один век не умален перед Богом, ни одно поколение верующих не осталось без благодати Святого Духа... Ни от чего из полноты нашего достояния мы не отказываемся" (14. "Ежегодное епархиальное собрание города Москвы", ЖМП, 2002, №1, с.43). Другая не менее важная для РПЦ часть культурного наследия России –это фольклор, традиционная крестьянская культура. Почти для любой воскресной школы или православного праздника обязательный элемент – фольклорные танцы и песни (вовсе не обязательно имеющие какое-либо отношение к религии). Дети, а то и часть взрослых прихожан на всякого рода торжествах бывают одеты в традиционные крестьянские наряды. Симптоматическим явлением стало появление при православных приходах клубов "славяно-горицкой" борьбы. Славяно-горицкая борьба возникла в 80-е годы в кругах российских славянских язычников и по сию пору остаётся важным элементом языческого движения. Лёгкая адаптация православной церковью этого вида спорта, наполненного для язычников большим идеологическим смыслом, отражает культурные интересы, выходящие за рамки строго христианской идентификации "русской цивилизации". Романтизация традиционной крестьянской культуры становится существенной частью обращения РПЦ к обществу.

3.Противостояние Западу и западной христианской традиции – важнейший элемент эстетики РПЦ.

Тема противостояния Западу получает в отношении к культуре наиболее яркие, бросающиеся в глаза проявления. С одной стороны, церковное сознание враждебно любому культурному влиянию Запада, как религиозному, так и чисто светскому. Эту враждебность наиболее убедительно выразил митрополит Климент. Заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата архиепископ Калужский и Боровский Климент (Капалин) в интервью "Православной народной газете" (15. "Православная народная газете", 2003, декабрь), издаваемой самарским приходом преп. Сергия Радонежского, заявил, что "российские телеканалы прививают подрастающему поколению симпатии к католичеству и протестантизму". Высокопоставленный иерарх Русской Православной Церкви выразил озабоченность тем обстоятельством, что накануне Рождества Христова в рекламных роликах очень часто начинают звучать американские рождественские мелодии (как, например, "Jingle bells...").. По его мнению, так создается широкая прослойка молодежи, готовая обратится к западным культам, в том числе и сектам. Как утверждает архиепископ Климент, "симпатия к западной антиправославной культуре внедряется в сознание незаметно вместе с американскими фильмами и телепередачами. Это по капельке подтачивает православную Церковь, а в результате молодой человек, указывая на Запад, заявляет: там моя культура, моя Церковь, моя вера". Наиболее болезненно защитники "русской цивилизации" реагируют на заимствованные элементы культуры, связанные с западной христианской традицией. Появление в российской массовой культуре за последние 15 лет некоторых праздников или атрибутов праздников западного происхождения вызывает возмущение и неприятие. Санта Клаус в качестве героя новогодних и рождественских праздников стало постоянным предметом обличений. И вызывает недовольство не коммерциализация этого персонажа, а сам персонаж (т. е. Николай Угодник) per se. Ему противопоставляется "наш православный Дед Мороз". В 2001-2003 гг. вологодская епархия стала цетром воцерковления культа деда Мороза. Город Великий Устюг был объявлен светскими властями родиной Деда Мороза, к его всероссийскому "прославлению" были привлечены светские и духовные власти Вологды. Епископ Максимилиан объявил о "крещении" Деда Мороза и поддержал начинание властей.

Не менее враждебно воспринимается Валентинов день. Валентин, святой неразделённой церкви объявляется "известным истории блудником", а сам праздник – манифестацией похоти. Болезненно церковное сознание реагирует и на распространяющееся последние годы празднование дня Св. Патрика – также святого неразделённой церкви. Церковные авторы постоянно осуждают современную массовую культуру за ее безнравственность и бездуховность, но при этом почти всегда говорят о ней, как о западном явлении. Вот типичный пример из риторики митрополита Владимира: "Много лет западная культура была для нас за семью печатями, оставаясь для многих вожделенным запретным плодом. Теперь запрет снят – и в наши дома и наши души хлынул мутный поток всего самого низкого и гнусного, что только можно измыслить: садистские боевики, порнография, фильмы ужасов и романы кошмаров...К "культурным явлениям" относят и рок-музыку – звуковой наркотик, не скрывающий своего происхождения от языческих обрядов...Подобная "культура" конечно же не может обойтись без обращения к своему вдохновителю – диаволу" (16. Архиеп. Ташкентский и Среднеазиатский Владимир "Слово растворенное любовью" изд-во Московской патриархии М, 2001. с. 246). Осуждение популярной музыки и культуры в целом постоянная тема выступлений представителей церкви. Перебрав их значительное количество, я не нашел ни одного, где она не была бы названа западной. Как будто российская поп-культура чем-то принципиально отличается от западной в лучшую сторону. А российская в СМИ всё-таки доминирует.

С другой стороны, неотъемлемая черта культурно – эстетического идеала русской цивилизации – это воспевание и даже сакрализация воинских побед русского государства над странами Запада. Две самые громкие церковные стройки в Москве 90-х гг. –это воссоздание храмов, построенных в свое время в честь побед над Западом –

Казанского собора и Храма Христа Спасителя. Строятся многочисленные храмы в честь побед над нацистской Германией. В проповедях и речах священнослужителей, в художественном творчестве околоцерковных литераторов военные подвиги русских героев (причем почти исключительно в войнах с западными странами) – один из главных сюжетов. Эстетика воинского героизма и военных триумфов утверждается в оформлении храмов и культурных мероприятиях, организуемых церковью. Для страны ни с кем на Западе не воюющей и не ожидающей войны столь сильная увлеченность батальными мотивами, да еще в церковной среде – вещь удивительная.

4. Позиция РПЦ по отношению к современной светской российской культуре. Отношение Патриархии к современному художественному творчеству радикально отличается от ее отношения к культуре России прошлых веков и определяется ее "оборонным" сознанием. В данном случае нет и намёка на готовность признать и принять все жанры, стили и школы. Церковь взаимодействует только с писателями, художниками, режиссерами – реалистами и патриотами. Многочисленные православные представители художественной интеллигенции – "демократы" не осознаются церковью в качестве носителей православного сознания и, соответственно, их творчество в лучшем случае не является предметом заботы, поддержки или популяризации. В то же время писатели и другие представители художественной интеллигенции – "патриоты" в реалистической манере воспевающие патриархальный мир русской деревни и величие российского государства являются востребованными участниками церковно-общественной жизни и их творчество получает одобрение Священноначалия. Союз писателей России, объединяющий писателей-патриотов является одной из наиболее активных в деятельности Всемирного русского народного собора организаций, а его председатель Валерий Ганичев – едва ли не самый заметный своей активностью мирянин в руководстве этого собора. Положительные образцы художественного творчества патриархия находит только в творчестве такого рода деятелей культуры: "Вы же, писатели России, в своих трудах возвращаете современников к нашей истории, помогаете людям знать свою историю и учите любить ее. Мы не можем быть Иванами, не знающими своего родства. Труды, которые вы передали сегодня (а это – целая библиотека!) свидетельствуют о том, что писатели России обращаются к памяти о наших великих предках, которые внесли свой вклад в созидание Отечества, и стремятся направить это знание на воспитание молодого поколения" (17.Речь Патриарха Алексия II на встрече с делегацией российских писателей 15 апреля 2004 г.). Ведущие иерархи РПЦ не могут себе позволить при этом из политических соображений выступить публично с полным осуждением деятелей культуры-"демократов". Но от авторитетных и вполне "официальных" священников можно услышать очень резкие суждения, которые вполне укладываются в идеологию русской цивилизации: "Шестидесятниками обычно называют молодых писателей либерального направления, получивших известность в 60-е годы, таких как В. Аксенов, В. Войнович и другие. "Шестидесятники" – либералы ныли, что нет свободы для творческого человека при Советской власти. Не может он писать, о чем ему хочется. Многие из них ещё до перестройки оказались за океаном. Но почему-то и на свободе ничего путного не написали. Современная демократическая литература докатилась до последней степени бесстыдства... Многие из них превзошли в своём творчестве самых бесовских персонажей Достоевского... Довольно о них. Лучше вспомним о более достойных писателях, которых дало нам то же десятилетие. В те же шестидесятые годы появились, как их тогда называли, почвенники – В. Распутин, В. Белов, писатели –"деревенщики", и такие, как Ф. Абрамов, В. Шукшин... Мы видим у них эту пристальную любовь к народу, свойственную настоящим русским писателям – без сюсюканья, без лакировки" (18. Протоиерей Александр Шаргунов "Последнее оружие." М, "Русский дом", 2004, с. 204-205).

Наиболее наглядной манифестацией культурных и эстетических ценностей Московской патриархии являются регулярные концерты, организуемые РПЦ по различным памятным случаям и получающие широкую аудиторию, благодаря теле – и радиотрансляции. В программах этих концертов обычно присутствуют следующие выступления: исполнение произведений русской классической музыки, выступления фольклорных ансамблей, художественное чтение отрывков из произведений русской классической литературы на патриотическую тему, выступление известных поп-певцов с песнями о духовном. Бросается в глаза преобладание ансамблей, состоящих из большого числа исполнителей, сводных хоров. В целом эти концерты по своей стилистике сильно напоминают уже подзабытые юбилейные концерты советских времен. Пафосность и помпезность советской эстетики плавно преобразилась в церковную пафосность и помпезность. Отличие нынешних церковных концертов состоит в преобладании исполнителей фольклора и в том, что в советских концертах содержание песен было советско-патриотическим, а в нынешних церковных – православно-патриотическим. Вкусы и представление о "высоком" художественном стиле выработалось у епископов в советское время и эволюция этих вкусов пока что далеко не продвинулась.

Заключение. Термин "Русская цивилизация", стал в наши дни именем культурной и социально – политической программы РПЦ (и ее условно можно назвать доктриной русской цивилизации), которая приобретает в ее идеологии квазирелигиозное значение. Эта программа в ближайшем будет в определённой степени формировать взаимоотношения РПЦ с российским обществом. В русле этой доктрины Московская патриархия утверждает вполне определенные культурные и эстетические ценности "русской цивилизации". Культурная и даже узко эстетическая сторона этой программы обладает в церковном представлении большой важностью. Поэтому, можно ожидать, что российское общество еще ждут жаркие дебаты о "русскости" и "православности" в художественном творчестве. И дебаты эти будут иметь не только эстетическое, но и общеидеологическое и даже политическое значение.

Данная статья впервые была опубликована в сборнике "Aesthetics as a religious factor in Eastern and Western Christianity". Leuven-Paris-Dudley,MA, Peeters, 2005, ed. by Wil van den Bercken and Jonathan Sutton.