Виктор Филимонов Калужские масоны Источник: Деловая провинция (Калуга) О масонстве в России существует довольно обширная литература. Тем не менее даже у профессионалов, историков, изучающих эту проблему, возникает больше вопросов, чем находится ответов на них. Это связано, прежде всего, с отсутствием письменных источников, отражающих состав и деятельность членов этих организаций: никакой документации ни письменных протоколов, ни списков членов лож не велось. Свидетельства же участников событий крайне противоречивы, полны недомолвок, туманных намеков. Отсюда споры о масонах, которые то обостряются, то затухают.
Так, в 1980-1990-е годы внимание историков привлек вопрос о роли масонов в событиях 1917 года. Вывод историка И.Я. Авреха о масонах как "ничтожной величине" в событиях того времени отнюдь не разделялся всеми участниками обсуждений. По оценке В.И.Старцева, много лет изучавшего эту проблему, масонство было "весьма действенным институтом формирования общественного мнения и оппозиционных настроений". Многие вопросы так и остаются невыясненными. К примеру, как понимать фразу из мемуаров Керенского о том, что Временное правительство формировалось "не по партийному принципу". Сразу встает вопрос, на который мемуарист не дает ответа: так по какому же принципу?
Масонские ложи в России неоднократно подвергались гонениям, запрещались императорскими указами. Последний запрет, принятый Александром I в 1822 году, действовал вплоть до начала ХХ века. Однако вряд ли есть основания утверждать о полном уходе масонства с исторической арены в этот период. Традиции масонства передавались по семейным каналам, от поколения к поколению. Показательный пример: в 1917 году в масонских кругах, близких к Временному правительству, довольно заметную роль играл князь Григорий Николаевич Трубецкой (младший брат Сергея и Евгения Трубецких, известных калужанам по их проживанию в Калуге). Григорий Трубецкой значится в масонском списке, содержащемся в книге Н.Берберовой "Люди и ложи". "Он был, по-видимому, большим идеалистом, что было в традиции Трубецких", пишет о Григории Берберова и здесь же, видимо в обоснование такой оценки, приводит факт о том, что его предок Н.Н.Трубецкой в XVIII веке состоял в масонской ложе "Гармония".
Новая волна возрождения масонства в России начинается в годы первой русской революции. Октябрьская амнистия 1905 года открыла двери перед всеми старыми эмигрантами, в том числе и перед эмигрантами и "полуэмигрантами" либерального толка, которые группировались вокруг парижской школы. Вернулись в Россию и те из них, которые в Париже вступили в масонские ложи. Первые масонские ложи, возникшие в 1906 году, были утверждены именно Великим Востоком Франции, представитель которого специально с этой целью приезжал в Петербург.
Масонство как нельзя лучше вписалось в политическую мозаику революционной России. Именно масонство стало тем каналом, через который становился возможным диалог представителей различных противоборствующих течений, которые не всегда осознавали, в чем причина "политического раздрая", который царил в стране. Конечно, вступление в масонскую ложу для представителей либерально настроенной российской знати было решением непростым. Предстояло дать клятву, пишет Н.Берберова, "которая превосходит по значению все остальные клятвы, включая и ту, которую дает человек государству, которому служит, которую дает человек религиозный, положив руку на Евангелие, в верности своей родине и вере. Принять ритуал, поклониться эмблемам без скептических усмешек, согласиться с тем, что иногда политические полувраги или люди, которых не уважаешь, будут подавать тебе тайные знаки, обращаться на "ты" и встречать в ложе поцелуями такой шаг для некоторых "кандидатов в масоны" мог казаться не только трудным, но и рискованным.
Начало возникновения масонства в России историки связывают с именем Максима Ковалевского, академика, правого кадета, члена Государственной думы (он был дальним родственником Софьи Ковалевской). Он был другом С.Н.Трубецкого, в то время ректора Московского университета. В 1906 году Ковалевский приехал из Парижа с директивой от французских масонов открыть первые ложи в России. К 1908 году им с помощью прибывших из Франции "братьев" было основано несколько лож в разных городах России. Именно к этому времени, по-видимому, относится вступление в ложу одного из братьев Трубецких Григория.
В России существовало большое количество различных объединений, кружков религиозно-философского характера, которые в сводках департамента полиции назывались "масонскими". Историк И.Я. Аврех приводит факт существования в Петербурге "масонско-оккультического кружка", в который входил Евгений Николаевич Трубецкой, профессор Московского университета. "В кружке этом, говорилось в полицейской справке, разрабатывается один из главнейших вопросов масонской программы вопрос об отделении церкви от государства путем учреждения отдельного патриаршества".
Однако, как справедливо отмечает историк, вряд ли этот кружок можно причислить к масонским. Вопрос о патриаршестве поднимался не только либералами, но и представителями консервативных кругов. Тем не менее масонство, как вне и надпартийная организация, могло выродиться в религиозно-философское движение. Поэтому, "если оно хотело существовать, пишет Б. Николаевский, один из знатоков масонства, то могло существовать как определенно политическая организация, имеющая то или иное политическое лицо, преследующая те или иные политические цели". Именно с этих позиций оценивал роль масонства "калужский масон", член I Государственной думы В.П.Обнинский. В вышедшей в 1909 году книге "Новый строй" он писал: "Почти столетие мирно спавшее в гробу русское масонство показалось воскресшим к новой жизни. Оставив там, в гробу этом, внешние доказательства в виде орудий ритуала и мистических книг, оно выступило в эмансипированном виде политической организации под девизом которой, "свобода, равенство, братство", могли соединиться чуть ли не все политические группы и партии, соединиться для того, чтобы свергнуть существующий строй".
Думается, что осмыслению этого феномена российской истории может помочь личностный подход изучение жизни и деятельности конкретных представителей масонства, их образа мыслей, политической позиции, практических дел.
Одной из видных фигур в масонском движении начала века был князь Сергей Дмитриевич Урусов. Он происходил из потомственных дворян, родился в с. Спасское Ярославской губернии. Его отец Дмитрий Семенович отставной гвардии полковник, землевладелец, мировой посредник в годы крестьянской реформы, впоследствии предводитель Ярославской губернской земской управы. Учился в Ярославской гимназии, затем на историческом факультете Московского университета. В 1885 году женился на Софье Владимировне Лавровой, племяннице известного философа П.Л. Лаврова, с которой познакомился на одном из вечеров в квартире И.С. Унковского, бывшего в то время ярославским губернатором. После женитьбы поселился в имении матери своей жены в селе Росва Перемышльского уезда Калужской губернии.
Будучи податным инспектором Калужского и Перемышльского уездов, он в 1886-1903 гг. занимал выборные должности: предводителя дворянства Перемышльского уезда, председателя съезда мировых судей. В 1890 году на Земском собрании Калуги избран секретарем, а вскоре председателем губернской земской управы.
В 1898-1902 гг. жил с семьей в Москве, где был избран почетным мировым судьей, заведовал типографиями. В 1902 году назначен тамбовским губернатором, а в 1903 году по рекомендации министра внутренних дел В.К. Плеве был направлен губернатором в Бессарабию, где ему за короткое время удалось достичь "общественного примирения" после еврейских погромов. В 1904-1905 гг. С.Д. Урусов губернатор в Твери, где также сумел заслужить авторитет. Ушел с поста в знак несогласия с назначением генерала Д.Ф. Трепова товарищем министра внутренних дел.
В эти годы С.Д. Урусов часто общался с либеральными деятелями, разделял их мнение о "своевременности включения в государственный строй народного представительства". Известно о его встречах с Николаем II, под влиянием которых император в 1904 году подписал указ, ограничивающий действие исключительных мер в стране.
Участвуя в предвыборной кампании в I Государственную думу, Урусов заявил о себе как сторонник парламентской монархии и противник форсированных перемен. Он считал, что "личные интересы и классовая борьба должны уступить место в Думе идее единого народного и государственного блага". Будучи избранным депутатом I Государственной думы от Калужской губернии, вступил в близкую к кадетам партию демократических реформ. В этой же партии состоял упомянутый выше М.Ковалевский, один из инициаторов создания масонских лож в России.
Идеи "оздоровления, братства, свободы и мира человечеству" становятся основополагающими в практической деятельности Урусова как думского депутата. Показательна в этом отношении его речь, произнесенная с трибуны Думы 8 июля 1906 года, получившая в то время широкую огласку. В ней он сообщил о тайной типографии при департаменте полиции, причастной к организации погромов. Кстати, С.Ю.Витте в своих мемуарах пишет, что эти сведения Урусову собирал директор департамента полиции в 1903-1905 гг. Лопухин, который был женат на сестре Урусова. Выступающий цитировал высказывание жандармского офицера, печатавшего погромные листовки: "Хочу могу погром организовать на 10 человек, хочу на 10000". "Угрозу мирной жизни нельзя устранить, резюмировал Урусов, пока на дела управления, а следовательно, на судьбы страны, будут оказывать влияние люди по воспитанию вахмистры и городовые, а по убеждению погромщики". Для тех, кто слушал выступление, было ясно, что речь идет о Д.Ф.Трепове, занимавшем пост министра внутренних дел.
"Невероятные разоблачения, сделанные в спокойной и простой речи князем Урусовым, нанесли правительству страшный моральный удар", так оценил речь Урусова В.Н.Коковцов, в то время министр финансов.
А затем был роспуск Государственной думы. Урусов вместе с депутатами, подписавшими "Выборгское воззвание", был осужден на трехмесячное тюремное заключение, а после выхода в 1908 году из Таганской тюрьмы был лишен права общественной и государственной службы. У князя Урусова созрело решение о вступлении в масонскую ложу.
Князь О. Бебутов, участник церемонии, так описывает впечатление от происходившего: "Я не забуду впечатления, которое на меня произвел князь Урусов. Он был страшно сосредоточен. На мое строгое замечание, что если он явился ради любопытства или личного интереса, то должен удалиться, и на вопрос, способен ли он отрешиться от всего земного, он с полным спокойствием ответил, и вид, и голос его были удивительно искренни. С таким же спокойствием он снял все, что было на нем ценного, и передал мне в руки. Такое же впечатление он произвел на всех и в самой ложе. Он с полным откровением рассказал всю свою жизнь, все пережитое и во время службы в министерстве внутренних дел, будучи товарищем министра".
Это была московская "ложа Освобождение", в которую наряду с Урусовым вошел другой калужский депутат Госдумы В.П.Обнинский. Урусов был выбран первым братом-наставником, В.П.Обнинский вторым. Позднее С.Д.Урусов вошел в Верховный совет московских лож, совершил ряд поездок в города России с целью организации там масонских лож.
После 1910 года масонское движение утрачивает активность. По-видимому, сказывались противодействия власти, антимасонская кампания, развернувшаяся в правой прессе. Этот период историки называют "наиболее темным в деятельности русского предреволюционного масонства", и вряд ли он будет убедительно объяснен до обнаружения новых документов.
В эти годы Урусов проживает преимущественно в Росве, много внимания уделяет сельскому хозяйству, занимается литературной деятельностью.
О том, что, несмотря на сложности, масонство не ушло с политической арены, может свидетельствовать тот факт, что вскоре после февральских событий в Петрограде Урусов оказался востребованным во Временном правительстве. Князь, ранее лишенный права государственной и общественной службы, в марте 1917 года специальной телеграммой, пришедшей из Петрограда в Калугу, был вызван в столицу и назначен товарищем министра внутренних дел без содержания. Урусов стал автором положения о милиции, которое было утверждено и опубликовано. Однако сотрудничество его с Временным правительством было недолгим. В июне 1917 года он вышел в отставку и вернулся в Росву, где жил до выселения из имения большевистской властью в ноябре 1917 года.
"Второй брат" масонской "ложи Освобождение" Виктор Петрович Обнинский (1867-1916) также связан с калужской землей. Он происходил из дворянской семьи, которая с середины ХIХ века владела усадьбой Белкино в то время Боровского уезда (ныне территория города Обнинска). Учился во 2-м Московском кадетском корпусе, затем в военном Александровском училище в Петербурге. В 1892 году, будучи поручиком, вышел в отставку и с начала 1900-х гг. проживал в Белкино, занимал выборные должности, в 1904 году был избран председателем Калужской губернской земской управы, а в 1906 году стал депутатом I Государственной думы от Калужской губернии.
После роспуска Думы он, как и Урусов, отбывал трехмесячное заключение за подписание "Выборгского воззвания". После революции 1905-1907 гг. приобрел известность как политический публицист. Оценивая итоги революции, Обнинский писал, что задачу создания нового строя революция не решила. В России сохранилось полицейское государство, "абсолютизм и бюрократия две неизлечимые болезни России". Именно либерально-радикальная позиция Обнинского по многим политическим проблемам привела его в масонское движение.
Как пишет Н.Берберова, В.П.Обнинский "единственный из всех масонов, который хоть что-то сказал о тайном обществе в печати", хотя "он никогда не преступал своей масонской клятвы" (имеются в виду его книги "Новый строй" (1909 г.) и "Последний самодержец", изданная анонимно в Берлине в 1912 г.). Он "единственный в те далекие годы пытался дать знать своим соотечественникам, что масоны несут оздоровление, братство, свободу и мир человечеству, уставшему от распрей, злобы пороков и тиранов". Но, как известно, не им было положено установить новый строй "без порнографии и гнилушек". "Ни сам Обнинский, ни мы, его потомки, пишет Н.Берберова, не увидели, как люди обнялись и заплакали. И впереди пока никаких объятий и слез не видно".
Судьба В.П.Обнинского сложилась трагически. 21 марта 1916 года он покончил жизнь самоубийством. В предсмертных письмах он объяснял это решение терзающей его болезнью сердца и тяжелым душевным состоянием.
После октября 1917 года русское масонство вновь стало базироваться во Франции в эмигрантских кругах. Известно, что Григорий Трубецкой жил в Кламаре под Парижем, окруженный "гнездом Трубецких", здесь он выстроил небольшую православную церковь на своем участке.
Интересно сложилась судьба князя Урусова, оставшегося в России после прихода к власти большевиков. Как занимавший пост губернатора он был лишен гражданских прав и после выселения из имения неоднократно арестовывался. В 1918 году был призван в Красную Армию, где был на бухгалтерской должности. В 1920 году привлекался по делу "Тактического центра", был освобожден в этом же году по амнистии. С 1921 года работал в Наркомземе, затем в составе комиссии ВСНХ по изучению Курской магнитной аномалии. В 1923 году награжден орденом Трудового Красного Знамени, а в 1929 году восстановлен в гражданских правах. Характеризовался сослуживцами как "человек исключительной добросовестности, отдающий делу все свои знания и силы", который "может служить образцом советского работника". Однако в пенсии "образцовому работнику" отказали, так как "до революции был князем". В последние годы жизни он выполнял работы для библиотеки Союза писателей. Умер в 1937 году.
Мы не располагаем какими-то данными о преследовании советскими органами лиц, принадлежащих к масонству до 1917 года. Нет сведений о каких-либо "масонских проявлениях" в СССР после запрета масонских лож в 1918 году. Но история российского масонства продолжается. В 1992 году в Москве была зарегистрирована ложа "Гармония", а в 1995-1996 гг. возникли Великая ложа и Верховный совет России. История повторяется на новом витке.
Виктор Филимонов, доктор исторических наук
28.04.2006
|