RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru
постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_26862.html

03 марта 2006

М. Квициния

Дорога веры абхазов

Размышления по поводу некоторых выводов книги А. Крылова "Религия и традиции абхазов"

М. Квициния, (доцент АГУ, кандидат философских наук)

Со вступлением в новое тысячелетие особенно чувствуется ритм Истории – как местной, так и Всемирной. Перед взором открываются и пройденные дороги народов, цивилизаций, канувших в Лету, и те, которые еще не пройдены, но начертаны в неизвестном будущем. В такой атмосфере Времени особое значение приобретают исследования, своим содержанием направленные в глубь тысячелетий через призму настоящего, с целью сохранения самобытных культур для грядущего.

Исследование доктора исторических наук, сотрудника Института востоковедения РАН А. Крылова "Религия и традиции абхазов (по материалам полевых исследований 1994-2000 гг.)", в 2-х томах (М, 2001 г.) представляет собой объемное изыскание, с использованием богатой этнографической, исторической, лингвистической литературы, что, несомненно, указывает на глубину знаний автора не только местного материала, особенностей уклада жизни, традиций, современного состояния развития абхазского этноса, но и проблемных, неизученных направлений современного кавказоведения. С этой точки зрения особенно ценны логико-аналитические концептуальные построения, данные в работе относительно идентификации религиозного прореликта, сохранившегося у абхазов в поклонении Верховному Богу-Анцэа, с религиями древнейших цивилизаций мира.

Автор последователен и доказательности концепции, что современные абхазы – народ, исповедующий собственную веру – веру в Верховного Бога-Анцэа, своими корнями уходящую в глубь доисторических времен. По мнению ученого, ныне в Абхазии возрождается национальная традиционная религия, этому способствуют и Правительство, и Президент, и Время. Интересна та картина религиозности абхазов, которая выявлена автором в ходе полевых исследований: ныне христианами себя считают 49,3% абхазов, мусульманами – 28,7%, язычниками и верующими в абхазскую веру – 3,2% (в современном обыденном сознании язычество и абхазская вера подменяются в значении традиционной, народной религии).

Кто же абхазы по вере, если они, называя себя христианами или мусульманами, не являются таковыми по сути, как об этом пишет автор вопреки данным им же итогов опроса? может; а этом противоречии есть смысл? Как ни парадоксально, видимо, есть. Вся интрига этого кажущегося казуса в том, что здесь нет четкого разграничения того, что нам оставила История со времен Шумера, может быть, и далее, и того, чем располагает и к чему ведет дорога веры абхазов – к оформлению национально-государственной религии, не имеющей пока собственного названия, или к православному христианству, а может быть, к исламу.

Автор четко определяет традиционную религию как автохтонную, которая сложилась у абхазов и других народов Кавказа в процессе их исторического развития без формообразующего воздействия мировых религий. И то, что в работе, в ее заключительной части в особенности, подчеркивается хаттский след этой религии, ценно и подтверждает теорию прамонотеизма. Автор в этом направлении сделал собственный шаг, весьма дополнив теорию автохтонности абхазов на их земле. К этому пришли Я. Регельсон и И. Хварцкия в работе "Земля Адама". Видимо, увидеть ценное ядро этой работы, интуитивно и логически определенный авторами прамонотеизм абхазов как таковой сегодня весьма сложно (данная концепция только получает оценку в российском религиоведении).

Оценивая все достоинства работы, нельзя не отметить спорные вопросы и несоответствия, истекающие из самого текста и создающие ощущение некоторой недоговоренности, в частности, относительно характеристики современного Бога-Анцэа: во-первых, сегодняшний Бог-Анцэа в сознании абхазов – это не тот чисто Абхазский Анцэа, которому поклонялись протоабхазы в древние времена, история наложила заметный отпечаток в его понимании; во-вторых," современный Бог-Анцэа – это Бог в устах, в словесных высказываниях, формулах легко подменяемый на практике в культовых деяниях Иисусом, Аллахом; в-третьих, современный Бог-Анцэа – неосознанный, внутренний, психогенетический покровитель абхазов, покровитель страны; в-четвертых, реанимирование Бога-Анцэа в первоначальной (доисторической) форме в современной Абхазии представляется невозможным в силу недооформленности самой традиционной религии, отсутствия четкой организации поклонения Анцэа, отсутствия действий всех "аных" и жречества в виде иерархизированной "касты". Общеизвестно, что монотеизм Анцэа предполагает подчинение иных святилищ одному, четкое разграничение функции и положение каждого аныха среди семи аных. Выделение одного аныха, к примеру, только Дыдрыпшь-аныха, и подчинение ему других аных умаляет значение и автохтонность этих аных, нарушает традиции уважения, равнопочитання, соблюдаемые жрецами испокон веков.

В современной ситуации аныха представляет собой устойчивую религиозную единицу в рамках определенной территориальной распространенности и фамильной принадлежности. Аныха не только автономное образование, но и священнодействующее явление, традиционно имеющее силу именно в отведенных ему границах и определенных функциях. Собрание аных обязательно требует централизации одного из них (вспомним неудавшуюся попытку Владимира Крестителя подчинить Перуну остальные божества, имевшие свои святилища).

В исследовании мы читаем: "Мирное сосуществование традиционной религии и православия в прошлом объяснялось прежде всего тем, что духовенство фактически отказалось от борьбы против религии, которая по всем церковным канонам должна считаться языческой". На самом деле историческое нахождение абхазов под идеологическим давлением извне в течение многих столетий сформировало в них веротерпимость по отношению к иным религиозным влияниям (к католицизму – в период генуэзского влияния, к исламу – во время турецкого присутствия, к православному христианству – в виде избирательного отношения}. В силу же исторических причин абхазы не могли стать "чистыми" традиционалистами, христианами или мусульманами. Поэтому неудивительно, что ни во времена Эвлия Челеби (первая треть XVII в.), ни сегодня считающие себя теми или другими мало что знают о содержании Корана или Библии. О религиозном образовании народов в условиях горского феодализма или советского времени не приходится говорить. Несколько поколений оказалось вне национально-религиозных традиций (о положении аных и жречества в Абхазии в советское время автор пишет достаточно убедительно), и сегодня можно отмечать лишь тенденции этнорелигиозного возрождения абхазов. И потому именно в настоящее время в наибольшей степени проявляется синкретность, смешанность элементов различных религий в сознании абхазов – традиционной, христианской, исламской, каждая из которых в меньшей или большей степени влияет на всю совокупность воззрений отдельной личности. Безусловно, эта форма сознания абхазов сложилась как результат влияний исторических событий, явлений на жизнь этноса. Поэтому рассмотрение современных религиозных традиций в отрыве от христианских и исламских идейных ориентиров означает отвержение одной части от целой системы (Анцэа-Иисус-Аллах),

Религиозная традиция всегда являлась и является элементом духовной культуры. Апсуара как этногенетический социальный кодекс жизни всегда превалировал в поведенческой культуре абхазов. Для абхазов, как в прошлом, так и в настоящем, неважно, кто перед ним – мусульманин, христианин, традиционалист и т.д., важнее, какой он человек, можно ли дружить с ним, делиться сокровенным я т. п. Абхаз, по законам апсуара, считает, что каждый имеет право выбора веры, лишь бы эта вера не ограничивала его свободу, не посягала на святое – Апсны (этим объясняется негативное отношение государства к "Свидетелям Иеговы"). Яркий пример примата веротерпимости и соблюдения принципов апсуара мы находим у автора книги, описывающего открытие святилища Ылыр-ныха в июне 1998 г., на котором присутствовали не только традиционные жрецы, но и православные священники. Соблюдение принципа "в чужой монастырь со своим уставом не ходят" относится не только к жрецам, но и православным священникам. Каждая личность, будь то жрец или священник, знает, какое место ему отведено по абхазскому праву на той иди иной церемонии. Здесь преобладает единое понимание того, что религий много. Бог един, и все поклоняются ему. В этом случае нужно говорить о высокой религиозной культуре этноса.

В заключение работы автор определяет положение традиционной религии у абхазов как официально государственной, при этом подчеркивает отсутствие профессиональных священнослужителей в ней в прошлом, что, по его мнению, привело к сохранению наиболее архаичных форм и представлении. Эти суждения вызывают некоторые возражения, так как возрождение национально-религиозных традиций в светском государстве еще не означает придание им статуса государственной религии. Покровительственные шаги абхазского руководства и общества объясняются пониманием ими значимости собственных культурных корней, традиции, уважения к духовному наследию Истории, ведь все, что родное остается родным, оно живет внутри этноса и чувствуется им. Вне сомнения, что проведение молений на уровне фамилий, наличие принципа наследования прав конкретной личности среди культового жречества привели к сохранению архаических первоначальных религиозных представлений.

В Абхазии всегда были сильны по сути демократические традиции отношения к вере, в которых сочетались уважение к собственной и чужой религиям. Поэтому сегодня государство проводит политику в вероисповедном вопросе, основываясь на соблюдении принципа свободы совести. Этот принцип закреплен в государственной символике Абхазии. Известно, что зелено-белое чередование семи полос государственного флага Абхазии является свидетельством веротерпимости абхазов, мирного сосуществования ислама и христианства в сознании И поведенческой культуре этноса.

Сегодня в Абхазии 11 действующих православных церквей и два действующих монастыря. География их протяженности – от Пицунды до Чубурхинджа (Гальский район). Клир составляет 13 человек, шестеро из них представляют абхазское духовенство, один из которых – отец Дорофей (Д. Дбар) – кандидат богословия. Абхазская Православная Церковь, возглавляемая о. Виссарионом, переживает начало процесса духовного возрождения.

Исламизированная часть абхазского населения (в основном – вернувшиеся потомки махаджиров) также имеет возможность удовлетворения своих религиозных потребностей. Строительство мечетей в Сухуме и Гудауте является ярким примером взвешенной политики абхазских властей по данному вопросу. Христианское же сектантство в Абхазии представлено в основном неабхазской частью населения.

Выдающийся немецкий философ Г.В. Ф. Гегель в своем труде "Философия истории" заметил, что "когда мы имеем дело с прошлым и занимаемся далеким от нас миром, духу открывается такое настоящее, которое, являясь собственно деятельностью духа, вознаграждает его за усилия". Действительно, усилия ученого в обогащении этнографического материала по Абхазии сторицей вознаграждены. Многим поколениям будущего эти книги донесут одно из древнейших культурных наследий человечества – религиозные традиции древнего этноса абхазов.

"Республика Абхазия", 5-6 сентября 2002 г.