Rambler's Top100

RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru
постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_25339.html


26 января 2006

Александр Кырлежев

Церковь и плюрализм

Источник: "Церковно-общественный вестник"
(прил. к газете "Русская мысль"),
№ 23, сентябрь 1997 г.

В последнее время слово "плюрализм" в устах православного христианина стало словом откровенно бранным, вызывающим лишь самые отрицательные ассоциации: "Плюрализм и Церковь? Но что общего между Христом и велиаром?" И православные здесь не только не уступают постсоветским национал-коммунистам или вполне безрелигиозным националистам-государственникам, но нередко их превосходят, внутренне опираясь, как им кажется, на незыблемую богооткровенную Истину.

Сегодня это противостояние всяческим проявлениям "плюрализма" сопровождается почти победным пафосом. Это и понятно: в демократию уже мало кто верит, зато все, включая власти предержащие, занимаются поиском единой "общенациональной идеи", которая может быть развернута в новую идеологию для масс.

В то же время наша Православная Церковь уверенно продвигается к законодательному признанию себя в качестве общенационального института, обладающего "единственно правильной религией" для всех, кроме нерусских мусульман, буддистов, евреев и прочих нацменьшинств.

В такой социально-психологической атмосфере кажется совершенно несообразным пытаться найти точки соприкосновения и примирить между собой "плюрализм" и веру Церкви. Тем более, что особый акцент, который делает церковное учение на исключительности спасения во Христе, на первый взгляд, не оставляет места для каких-либо разговоров о "плюрализме" внутри церковной действительности.

Так ли это на самом деле? Соответствует ли расхожее, часто отрицательно окрашенное, представление о том, что стоит за словом "плюрализм", его существенному смыслу?

Прежде всего, надо вспомнить, что слово "плюрализм", вызывающее столько эмоций, происходит от латинского pluralis и означает просто "множественность" или "многообразие". Противоположным понятием является "единство" или "единообразие". Этот чисто математический смысл – первичен и относится к разным человеческим ситуациям, когда речь идет об "одном" и "множестве".

В применении к Церкви, тогда, когда говорится о единстве, имеется в виду прежде всего ее единый Глава – Христос, который и является причиной и основанием единства Церкви. "Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус" (1 Тим 2:5). Поэтому и вера церковная есть принцип единства.

Что в Церкви соответствует множественности? Прежде всего другого – множество человеческих личностей, составляющих церковное сообщество, Тело Христово. "Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба" (1 Кор 10:17).

Человеческие личности, которые в порядке природы – "единообразны", или, говоря на богословском языке, единосущны, в порядке свободы – абсолютно различны, поскольку каждый сам принимает решения и отвечает за себя. Более того, "каждый [человек] имеет свое дарование от Бога" (1 Кор 7:7), и все мы в Церкви "по данной нам благодати имеем различные дарования" (Рим 12:6).

Таким образом, в Церкви существует как единство, так и множественность, то есть разность, непохожесть, "плюрализм" личностей, личных духовных путей и призваний. Но, с другой стороны, очевидно, что разность, непохожесть, множественность может быть разная: плохая и хорошая, полезная и вредная, неизбежная или такая, которую нужно всеми силами избегать или преодолевать. Какой плюрализм в Церкви – законный и благой, а какой есть зло?

Если мы обратимся к тексту Нового Завета, то найдем там ответ на этот вопрос.

В Первом Послании к Коринфянам апостол Павел пишет: "Когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения (schismatа). Ибо надлежит быть и разномыслиям (aireseis) между вами, дабы открылись искусные" (1 Кор 11:18-19).

В свою очередь, апостол Петр говорит в своем Первом Послании: "Служите друг другу каждый тем даром (charisma), какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией (poikiles charitos theou)" (4:10). (Подобное выражение есть и у апостола Павла: многоразличная премудрость Божия.)

В этих текстах апостолы употребляют несколько слов, по смыслу соотносимых с термином "плюрализм". Schisma – разделение, раскол, раздор. Airesis – выбор, расположение к чему-либо, намерение-решимость, избранный образ жизни или мыслей. Poikilos и polypoikilos – пестрый, разнообразный и весьма пестрый, весьма разнообразный. Очевидно, что здесь речь идет о двух разных "множественностях", двух типах "плюрализма": один мы имеем "на входе" – когда "собираемся в церковь", а другой – "на выходе", после того, как каждый из нас получил в Церкви дары благодати Божией.

Выражение "собираться в церковь" означает у апостола Павла собрание для совершения Евхаристии, то есть то центральное событие церковной жизни, которое и созидает Церковь как Тело Христово в Духе. В Евхаристии происходит общение и примирение всех с Богом и в Боге, что и выражают слова, произносимые в конце литургии: "С миром изыдем. – О имени Господнем".

Мы все, члены Церкви, приходим в церковь, принося с собой свои предпочтения, разные "выборы", то есть "ереси" и "схизмы" – в том смысле, в каком об этом говорит апостол Павел. Иначе говоря, мы приходим в церковь в состоянии неизбежного разделения. Однако все, что нас разделяет, то есть результаты реализации личной свободы и индивидуальные особенности – пол, возраст, национальность, характер, язык, культурный уровень, социальное положение, профессия, местный обычай, политическая ориентация и т.д., – все должно быть преобразовано в евхаристическом событии.

Суть этого преобразования, которое совершает в нас Церковь и которое мы совершаем в Церкви, состоит в том, что на место разделения приходит различие. Все, что разделяет, – преодолевается, тогда как все, что только различает, – утверждается и освящается. Церковное таинство позволяет преобразовать одну множественность в другую, позволяет примирить бесконечно различные и разделенные личности. Но не через обезличивание, а через достижение своего рода созвучия, гармонии бесконечных различий внутри одного существенного опыта – опыта единства в Едином Духе.

Мы выходим из церкви во "внешний мир", утвержденные в нашей непохожести друг на друга опытом нашей общей сопричастности Богу. "Пестрота", многокрасочность и многоликость, которая не уничтожается в Церкви, но, наоборот, выявляется, есть не что иное, как благословение Божие, дар Его многоразличной премудрости. Разделение – всегда зло; различие – благо, если оно не ведет к самоутверждению через отделение от других.

Это значит, что различия как таковые не должны в Церкви служить поводом для разделений, но должны быть признаны необходимыми и желанными, ибо премудрость Божия состоит именно в том, чтобы все служили всем в многообразии личных призваний и благодатных даров. И, наоборот, однообразие, монотонность, одноцветность – это признак духовного упадка. Стремление к установлению в церковной жизни единообразия не только противоречит церковному опыту, выраженному апостолами, а за ними и святыми Отцами Церкви, но и само по себе становится причиной разделений – противостояния сторонников унификации и сторонников законного и полезного плюрализма.

О каком плюрализме здесь идет речь?

Не только о "плюрализме" человеческих личностей, каждая из которых – особенна и неповторима. И не только о различных служениях в Церкви, соответствующих различию благодатных даров. Речь идет также и о многообразии форм церковной жизни, в том числе литургических, о различии типов духовной практики, о множественности языков, на которых Церковь говорит с человеком и миром.

Бог – един, но путь к Нему люди разного психологического склада и жизненного опыта, различной культуры и социального статуса, наконец, разной степени веры и решимости проходят по-разному. И никто не может быть исключен, никого нельзя отталкивать от Церкви, потому что Бог принимает каждого, в каком бы состоянии он ни был.

Православная традиция, взятая в целом, – многообразна и богата, в хорошем смысле плюралистична. Она содержит опыт воцерковления многих культур в самые разные исторические эпохи, задолго до того, как в христианской миссиологии появилось понятие инкультурации. Забывая сегодня об этой гибкости и пластичности Церкви в том, что касается внешних выражений духовного опыта, форм церковной практики, мы забываем о Предании, отказываемся учиться у Отцов и Учителей Церкви искать новые пути к современному человеку, предпочитая готовые рецепты, которые сегодня "не пользуют нимало".

Но в признании законности различий в церковной жизни, полезности благого и благословенного плюрализма есть и другой момент. Оно предполагает принципиальное уважение к другому именно как к другому, как к субъекту богодарованной и неотчуждаемой свободы, – уважение, понятое как христианская добродетель. Встреча с каждым "другим", общение с ним должны быть постоянным диалогом, беседой, цель которой – взаимное узнавание, достижение понимания.

Уважение и готовность к диалогу являются добродетелями, потому что все люди – единосущны и равно ответственны перед Богом. Церковный опыт благодатного претворения разделений в различия – это лишь выявление и осуществление того, что возможно и необходимо для человеческого сообщества вообще. Может быть, именно в этом и состоит одно из основных призваний христиан в нашу постхристианскую эпоху.

Но если это так, тогда было бы странным для христиан бояться того плюрализма, который является нормой в жизни современных секулярных обществ. Оценивать этот плюрализм однозначно как зло, противостоять ему всеми силами, во что бы то ни стало – не является ли это признаком страха перед непредсказуемостью человеческой свободы и сложностью человеческой истории? Не есть ли это проявление некоего комплекса неполноценности, заставляющего бежать от мира, в котором разделения и различия запутаны в клубок? Иначе говоря, уклоняться от своей миссии в этом мире и укрываться в убежище "единообразной Истины", оправдываясь тем, что "мир отвернулся от Бога".

Мы живем сегодня в принципиально плюралистической цивилизации, бок о бок не только с верующими других конфессий и религий, но и с атеистами, агностиками и религиозно равнодушными людьми. Эта цивилизация "лежит во зле" – как "лежала во зле" и будет "лежать" всякая другая цивилизация (в том смысле, в каком это выражение употребляет апостол Иоанн Богослов – 1 Ин 5:19). Но у нашей цивилизации есть одна особенность: это цивилизация диалога, открытой встречи личностей, культур и мировоззрений. Как бы она ни была плоха эмпирически, все же в качестве одного из ее фундаментальных принципов провозглашен принцип уважения к другому – в полноте его особенностей и его личной свободы.

Сама по себе современная цивилизация вообще обходится без Истины, ибо ей она не нужна. Но все же она дает право и возможность каждому – в том числе и нам, христианам, – исповедовать свою Истину. А поскольку христианство не есть просто мировоззрение, которое нужно навязать всем и каждому, но жизнь во Христе и опыт общения с Богом, современная плюралистическая цивилизация является в каком-то смысле благоприятным "контекстом", в котором христиане могут свободно осуществлять свою Истину в своей собственной жизни и предлагать ее другим –– словом и делом.

Диалог – естественная форма общения, в ходе которого многое, что кажется разделением, может быть осознано и осмыслено как только различие. А остальное – то, что действительно разделяет – должно быть отнесено на счет человеческой свободы и ответственности, если, конечно, оно не ведет к войне, то есть не уничтожает самого духа взаимного уважения. Ведь все мы живем в одном богозданном мире, и каждый, согласно словам апостола, сам за себя даст отчет Богу (Рим 14:12).

РЕКЛАМА