Елена Воробьева Брянский крест Кто защитит депутатов от православного начальства? Источник: Россiя Быть православным в губернии нынче дорого.
И почему бы вместо еще одной церкви в центре Брянска, где и так их шесть, не открыть музей христианской культуры?
Что жили – то даром
Утром рев автогена в районе мясокомбината возвестил рождение нового православного символа в Брянске. 28-метровый Поклонный крест отныне встречает гостей города с юго-западной трассы. А автоген ревел вот отчего: прежде чем установить крест, с этого самого постамента срезали стелу "Брянску – 1000 лет". Почти две недели валялся поверженный символ древнего города, где искони мирно жили люди разных вероисповеданий: католики, мусульмане, иудеи. И не пытались установить на въездах в город свои символы.
Первым среагировал городской глава Иван Тарусов: "Спросите у главы администрации Шапотько – это он тут по хозяйству". Дмитрий Шапотько сказал, что все было сделано через областную администрацию. А в городе, мол, и так более четырех сотен объектов возводятся без городского согласования – архитектурный надзор передан в область. Первый заместитель губернатора Вячеслав Папян объяснение варварству дал умильное: "Все согласовано с Шапотько. Говорит, что не согласовано? Ну, это его право. А вообще на это есть благословение владыки Феофилакта..."
Только вот почему-то, несмотря на благословение православного иерарха, на душе у брянцев кошки скребут. Как будто в душу плюнули. Оно и понятно: жили, получается, даром. Тысяча лет – как-никак память... По закону городские власти должны были снести незаконную постройку. Но он стоит – брянский крест.
Соборяне
Недавно выяснилось, что восемь семей вместе со своими домами помешали Брянской епархии самим своим существованием. Дело в том, что именно это место должна была захватить часть будущей грандиозной постройки – Брянского кафедрального собора.
– Тут приходили люди из епархии, говорили: будем вас сносить. Мы в ответ: а кто квартиры нам даст? Говорят: администрация даст...
Мы в администрацию – там ни слухом ни духом.
Прошу представиться – ни в какую. Мы, говорят люди, будем, конечно, бороться за свое жилье, но очень уж боязно "братков в рясах"... Депутат областной Думы Людмила Комогорцева подтвердила: действительно, есть зарегистрированное письмо от жильцов домов по улице Октябрьской с просьбой защитить их право на жилье. Депутаты обещали защитить.
Но кто защитит депутатов от православного начальства? Устами Валерия Мешалкина, зампреда совета директоров КБ "Эргобанк" и председателя фонда "Брянский кафедральный собор", иерархи обещали "принять церковное решение" по шестерым из них. Эти "враги православия" из экологического комитета посмели требовать от епархии целую кучу вполне светских документов и согласований на строительство православной святыни. И невдомек им, что главного согласования вполне достаточно: "Святейший благословил строить именно на этом месте. При строительстве православного собора первостепенное значение имеют Благодать, Святой Дух, которого у нас нет, а у патриарха – есть!"
В результате собор на этом месте Дума строить официально запретила: край оврага, поползет святыня вместе с двумя тысячами прихожан, "благодатью" тут не отделаешься. Но сбор средств на строительство собора в другом месте продолжается. В добровольно-принудительном порядке. Тут недавно врача одного начальство осудило: мало дал, всего тысячу рубликов...
К черту чертей!
В каждом городе есть люди особо дорогие. Если не духовно, так душевно градообразующие. Родные, душевные, близкие, вложившие в эту землю всего себя. В Брянске их – по пальцам перечесть. Один из них – Валентин Давыдович Динабургский. Ему за восемьдесят, крещен в 1924-м, воевал в Отечественную от и до, кровь пролил. Стихи писал и на войне, и после – настоящие, "цепляющие", искренние.
Отвоевав, Динабургский немедленно принялся за созидание. Стал директором городского парка. Для детишек затевал первые нехитрые аттракционы, для молодых и творческих – встречи, танцы, клубы по интересам. Холил и лелеял зеленые насаждения. А с конца 50-х роскошные парковые вязы подкосила голландская болезнь: стали сохнуть на корню. И тогда Динабургский придумал деревянную сказку.
Лучшие художники города и мастера резьбы оживляли умирающее дерево. И когда был отброшен последний резец, когда засох лак, перед пораженными завсегдатаями парка предстали: Емеля с ведром и щукой, леший да русалка, лисица на задних лапках, ожидающая, выпадет ли деревянный сыр из клюва деревянной вороны, Мадонна с младенцем на руках, Змеерук и дедушка-сказочник, князь Роман Брянский и Деснянка. Скульптуры "Мудрость" и "Непобежденные" – в память о войне. Мужички по кругу – Плотник, Стеклодув, Кузнец, между ними пеньки – прыгать малышам. Акула и Пересвет и "На поле Куликовом", Водяной и Кикимора, Конек-Горбунок, просто скворечники... Одни фигуры истлевали – появлялись новые. Лет двадцать назад возник уникальный фонтан "Чертова мельница". Помните русскую сказку, как мужик заставил чертей воду лить на мельницу – зерно ему молоть? Фонтан на эту тему.
А совсем давно, может, даже до советской власти, было здесь кладбище с часовенкой. Во время войны тут хоронили немцев. Потом уже, как обустроили парк, – часовенку отдали под склад спортинвентаря. С другой стороны от парка начали создавать стадион – возвращать здоровье нации. Три года назад часовенку областные и городские власти решили вернуть тому, у кого было отнято, – церкви, епархии, верующим. Еще предыдущий владыка Мелхиседек ходатайствовал, а прежний губернатор Лодкин подписал.
Никто и не подозревал, чем обернется восстановление исторический справедливости. Епархиальные управленцы заявили областным депутатам (на что имеются их свидетельства и протоколы), что "бесовские скульптуры" и "языческие идолы" – совершенно лишнее в парке-музее имени А. К. Толстого, который (перепутали, видно, сгоряча Толстых. – Прим. автора) был во времена оные предан анафеме. Депутаты тогда спросили, не сдержав улыбки: "С одной стороны будут кричать "Гол!", а с другой читать молитвы... Стадион не помешает?" Им спокойно сказали: "Подвинем". А владыка Феофилакт миролюбиво пояснял прессе: "Я удивляюсь столь куцему взгляду. Почему мы никогда не поинтересуемся, что здесь было прежде?! А здесь раньше стоял храм, и вся территория так называемого парка принадлежала храму. Это святыня? Святыня. Это ее земля в прошлом? Да. Пришло время, мы возвращаем ей ее первозданный облик".
Валентин Давыдович Динабургский очень беспокоится о судьбе парка. Боится, что не спасет его ЮНЕСКО, под эгидой которого он находится, и присутствие в монографии "Парки мира", где брянский парк в числе четырехсот главных. Епархия заявляет о праведных исторических намерениях. Да ведь и Динабургский с мастерами действовал добром и для добра. По-христиански предлагает и сейчас согласиться: ведь русские сказки, по мотивам которых создавалась половина скульптур, никто не отменял. И почему бы вместо еще одной церкви в центре Брянска, где и так их шесть, не открыть музей христианской культуры? Выставки икон можно было бы проводить, старинных православных книг, предметов культа, лекции по православным обрядам и обычаям. Ведь не знаем же, как перекреститься правильно, кому свечку ставить, кто где на иконостасе и чем отличается аналой от алтаря.
Работники парка морально готовятся: придется парку потесниться. Бюст Алексея Константиновича Толстого то ли развернут, то ли вообще снесут, композицию "Семь работных мужиков" – ту самую, с пеньками для малышни, – убрать. Будут же мешать крестным ходам, ну и еще пару скульптур убрать. Для начала.
Пострадал за копеечку
Владыка Феофилакт выгнал отца Геннадия из Никольской церкви. Расстриг, запретил службу, отлучил от храма. Настоятель Никольского храма недодал тысячу рублей подати с прихода на праздник Брянских Святых. Вдобавок возвысил сгоряча голос на благочинного: мол, все на ремонт храма ушло, ты ж знаешь, и владыка сам благословлял.
Отец Геннадий, с доброй женой и детишками, оказавшись вне стен церковного домика, не пропал. Приютил его прихожанин-бизнесмен. Квартирка хоть и однокомнатная, но устроились все. Прихожане, народ неглупый и пока еще не столь смиренный, сокрушаются: "Как же так? Скольких батюшка крестил, отпевал, исповедывал, в скорбях утешал..." Самые ретивые хотели сначала чуть ли не "оранжевую революцию" в Стародубе сотворить. Разбить палатки вокруг храма, голодать за духовного отца и терпеть за поруганную, как сразу сочли, веру. Еле усмирил паству отлученный священник. Вера тут, говорил, страдать не должна.
Батюшка недостачу возместил из кровных, отлежал с сердечным приступом в районной больнице, приобрел смирение: "Видно, по грехам моим. Помолясь, посмотрим, что дальше будет". А дальше был церковный суд над отцом Геннадием. Правда, откладывала его Брянская епархия целый месяц. Долго ведь надо думать, что еще можно сделать с православным священником. Придумали: вернуть туда, откуда приехал, в Севск. Вернули. Только жилья не дали.
А кинутая стародубская паства просто приходит по вечерам к пустующему Никольскому храму. Верующие, не заходя внутрь, где одиноко ведет службу новый настоятель, читают псалтырь и акафист. Молят, кроме прочего, о двух вещах. Чтобы вернулся на место Геннадий. И владыка раскрыл глаза и душу.
01.12.2005
|
