Александр Игнатенко Новая Лапута "Аль-Каида" как геополитический феномен Источник: Институт религии и политики Новым, ранее не существовавшим геополитическим феноменом с конца прошлого века стало "Государство “Аль-Каида”" – объединение экстремистско-террористических группировок, включающее как "историческую" "Аль-Каиду", так и большое количество группировок, которые отпочковались от нее, примкнули к ней или возникли как ее "клоны". Эти группировки перечислены в "Новом сводном перечне юридических лиц, входящих в организацию “Аль-Каида” или ассоциированных с ней", составленном Советом Безопасности ООН". В списке не только сама "Аль-Каида", но и ряд организаций и группировок, среди которых и действующая в Алжире "Салафитская группа проповеди и вооруженной борьбы", и действующее в Центральной Азии "Исламское движение Узбекистана", и действующее в Ираке движение "Сторонники ислама", и действующая в России (в Чечне) группа "Риядус-Салихийн" и др. Слово "новый" в этом перечне указывает на то, что он обновляется – из него изымаются отдельные позиции, добавляются новые. Обновление списка не поспевает за экспансией "Аль-Каиды".
"Государство “Аль-Каида”" – своего рода "Новая Лапута", существование которой нельзя адекватно отразить на двухмерной карте мира, а только на трехмерной или даже четырехмерной. Она существует поверх географических границ и подвижна. Если отвлечься от метафор, то речь идет о специфическом образовании, которое имеет не просто сетевой характер – это уже общее место политологических характеристик данного феномена, – а территориально-сетевой и динамичный характер. Другими словами, это глобальная сеть, которая обладает локализованным центром (центрами), территориальными опорными базами разных типов, а также "населением" (экстремистско-террористическим пулом), способным к регулируемым миграциям (трансферт террористов) в глобальном масштабе.
Одной из характернейших черт "Государства “Аль-Каида”" является его международно-правовая асубъектность – при том, что оно специфически взаимодействует с субъектами международной политики – отдельными государствами и группами государств. Отряды, или "клоны", "Аль-Каиды", действующие в определенных географических рамках государства или региона, также нередко асубъектны.
"Государство "Аль-Каида" – довольно эффективный инструмент проведения международной политики, позволяющий безнаказанно осуществлять вмешательство во внутренние дела государств, подрывную деятельность, агрессию под прикрытием асубъектного и псевдо-самостоятельного образования, "клоны" которого мимикрируют под образования "почвенные", национальные. Анализ деятельности "Аль-Каиды" демонстрирует, что ее основная функция – контроль за зонами добычи и транспортировки углеводородов. В подавляющем большинстве случаев это – попытки установления негативного контроля (воспрепятствование реализации того или иного проекта путем террористическо-диверсионной активности, дестабилизации ситуации в определенных регионах, провоцирования конфликтов на этнической и конфессиональной почве, создания незаконных вооруженных формирований, внедрения квази-государственных образований в зонах ослабленного государственного контроля за национальной территорией т.п.). Конфигурация аль-каидовских проектов "негативного контроля" указывает на тех субъектов международной политики, которые имеют прямую выгоду от подобной деятельности "Государства “Аль-Каида”", – арабские монархии Персидского залива. Амбивалентность проектов "негативного контроля" – в том, что они могли бы стать и формами позитивного контроля, например, в случае создания какого-то квази-государственного образования, подчиненного "Аль-Каиде". Контроль осуществляется непосредственно и комбинированно – через контактное и дистанционное воздействие. Яркий пример такого комбинированного воздействия – синхронизированная террористическая активность "Аль-Каиды" в Ираке и серия терактов или угроз терактов в Европе (в Испании, Великобритании, России и др.).
Экстремистско-террористический пул – население "Государства “Аль-Каида”". Насколько можно судить, речь идет о многих десятках тысяч людей, активных, с мощной мотивацией и хорошо обученных, растворенных в обществах, в которых они живут. Мусульманские общины в разных странах рассматриваются "Аль-Каидой" в качестве своего резерва, в них ведется целенаправленная мобилизационная активность. Эти подданные "Государства “Аль-Каида”" характеризуются двойной или альтернативной лояльностью по отношению к государствам, на территории которых они находятся и гражданами или подданными которых они формально являются. По всему миру формируются геополитические узлы, или "стоянки" "Государства “Аль-Каида”". На карте они бы выглядели в виде точек, рассыпанных буквально по всему Земному шару. Имманентное состояние подданных "Государства “Аль-Каида”" – трансграничная циркуляция, которая является способом трансферта террористов из точки в точку, из региона в регион.
Очень интересным является вопрос об экономической основе "Государства “Аль-Каида”" как образования, не имеющего собственной экономической базы. Главной экономической базой "Государства “Аль-Каида”" является глобальная нефтяная рента. Говоря иначе, оно финансируется за счет той "дани", которую мировая экономическая система выплачивает аравийским монархиям.
Опасной тенденцией самого последнего времени становится международная легализация "Государства “Аль-Каида”" – не на уровне международного права, а на уровне международного обычая. Асубъектная размытость "Аль-Каиды" позволяет ей легализоваться по нескольким направлениям. С одной стороны, "восточной", она все больше подается как проявление "борьбы мусульман против агрессии Запада", и война в Ираке сделала очень много для того, чтобы именно так и воспринималась диверсионно-террористическая активность "Аль-Каиды в Двуречье", филиала глобальной "Аль-Каиды", действующего на иракской территории. С другой стороны, "западной", деятельность филиалов "Аль-Каиды" или ее "клонов", а то и тех же самых группировок, циркулирующих по миру и воюющих то в Афганистане, то в России (в Чечне), то в том же Ираке, – эта деятельность, если она непосредственно не угрожает интересам государств Запада, а то и способствует реализации этих интересов, трактуется ими как "освободительная борьба", "народная революция", "протест мусульман". В политике ряда государств заметна тенденция рассматривать "Аль-Каиду" как орудие защиты арабов-суннитов от "шиитской экспансии" на Ближнем Востоке. Международной легализации способствуют и левые круги, расценивающие "Аль-Каиду" как революционную силу посткоммунистической эпохи.
Таким образом, "новый Халифат", о котором как о воображаемом сценарии говорится в докладе Национального совета по разведке США "Проект 2020", уже существует. Иное дело, что он представляет собой новый геополитический феномен и не имеет четко обозначенных на карте границ, являясь территориально-сетевым и динамичным.
Вопрос должен формулироваться иначе. Не как и когда возникнет "новый Халифат". А что нужно делать, чтобы в многомерном геополитическом ландшафте 2020 года не было "Государства “Аль-Каида”"? Необходимо следующее: отказ от использования международного терроризма как инструмента международной политики; принуждение международным сообществом к отказу от его использования тех государств, которые его используют; совместная глобальная борьба против экстремизма и терроризма в соответствии с едиными стандартами и независимо от национальной, конфессиональной или идеологической принадлежности террористов.
Статья написана на основе выступления президента Института религии и политики А. А. Игнатенко на круглом столе Института общественного проектирования, издательства "Европа" и Посольства США в Москве по теме "Геополитический ландшафт в 2020 году".
|
