Борис Малышев "Люди-бомбы" – герои и зомби Почему шахида не следует называть "камикадзэ" Когда речь заходит об исламских террористах-смертниках, как в российской, так и в зарубежной прессе все чаще можно встретить словосочетание "шахид-камикадзэ". И против такого словосочетания активно протестуют японские ветераны Второй мировой войны. Насколько же правомерен термин "шахид-камикадзэ" и насколько справедливы упреки бывших японских солдат?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обратиться к истории. В конце ХII в. над Японией нависла угроза монгольского вторжения. В 1274 и в 1281 гг. могучая армада Хубилай-хана приближалась к берегам Японии с целью ее захвата. Однако обе экспедиции монголов окончились неудачей: каждый раз мощный тайфун, поднимавшийся как раз в тот момент, когда захватчики готовились к высадке на берег, уничтожал почти все их корабли. Японцы назвали эти тайфуны "камикадзэ", что означает "божественный ветер", подчеркивая, что таким образом боги оказали помощь японскому народу и спасли его от порабощения.
О слове "камикадзэ" японцы вновь вспомнили в конце Второй мировой войны, когда японский флот понес огромные потери в районе оккупированных Марианских островов (Филиппины). Весь японский флот имел столько самолетов, сколько один вражеский авианосец, поэтому он не мог отражать массированные атаки противника. Но поскольку Япония не желала капитулировать, а обычные способы обороны оказались неэффективными, командованию морской авиации не оставалось ничего иного, как изменить тактику обороны. Тогда и возник план использовать пилотов-смертников, с помощью которых японское командование надеялось переломить ход военных действий. Основателем и идейным вдохновителем первых отрядов камикадзэ был заместитель начальника генерального штаба японских ВМС вице-адмирал Ониси Такидзиро, который осенью 1944 г. сформировал первую эскадрилью пилотов-смертников. Эскадрилью самолетов "Зеро", выделенную для совершения атак пилотами-смертниками, Ониси назвал "Камикадзэ токубэцу когэкитай" ("Эскадрилья особых атак Божественного Ветра").
Тактика пилотов-камикадзэ получила в японской армии весьма широкое распространение. Вскоре появились "люди-торпеды" кайтэн, направлявшие на корабль противника управляемую торпеду, и "люди-мины" – они выплывали навстречу вражескому кораблю с шестом, к концу которого прикреплялся мощный снаряд. В сухопутной армии появились "люди-пулеметы", "люди-снаряды" и т.д. Погибшие становились примером мужества и героизма, молодые солдаты старались им подражать. В стране даже сформировался культ погибших – повсюду висели их портреты. К концу войны в японских вооруженных силах уже действовали сотни отрядов смертников, и состав некоторых из них даже превышал тысячу бойцов.
Идея использовать в бою солдат-смертников возникла в японской армии не случайно. Отчасти она была вызвана слабой технической оснащенностью и нехваткой самолетов в подразделениях военно-морской авиации, однако решающую роль все же сыграл традиционный менталитет японского народа. Дело в том, сам факт вероятного поражения японские солдаты воспринимали не так, как солдаты противника. В освященной веками традиции воинов-самураев военнопленных просто не существует. Поэтому захват противником и плен представлялся японцам гораздо страшнее смерти. Плен покрывал позором не только самого воина, но и всю его семью, всю страну. И когда перед японскими воинами вставала угроза поражения, они предпочитали с достоинством умереть. Так было и во время Второй мировой войны.
На основе морально-этической системы самураев бусидо ("путь воина") формировалась вся идеология отрядов камикадзэ. Причем главным элементом этой идеологии была готовность каждого солдата умереть за Японию и за императора. В тех отрядах, где это было возможно, непременным атрибутом камикадзэ был самурайский меч. Перед вылетом на смертельное задание пилоты-камикадзэ повязывали на голову белые повязки – точно такие, какие перед боем надевали самураи, – и под барабанную дробь выпивали чарку сакэ.
В идеологии камикадзэ отчасти присутствовал и религиозный элемент. Государственный синто объявил о том, что душа каждого солдата, отдавшего жизнь за свою страну, становится синтоистским божеством ками и будет пребывать в особом святилище Ясукуни-дзиндзя. Перед смертью камикадзэ прощались друг с другом со словами: "До встречи в Ясукуни!" Но при этом следует помнить, что японцы никогда не были глубоко религиозным народом, большинство из них воспринимали и воспринимают религию как дань традиции предков, и совершать акт самоубийства, будь то традиционное харакири, или атака пилота-камикадзэ, японцев побуждало исключительно стремление сохранить собственную честь, а отнюдь не религиозные мотивы и желание получить за это воздаяние на небесах.
Атаки камикадзэ унесли жизни примерно 2530 пилотов японского флота и почти столько же армейских летчиков. 15 августа 1945 года, в день капитуляции Японии, вице-адмирал Угаки Матомэ, командовавший операциями камикадзэ на о. Кюсю, вместе со своим штабом лично совершил последнюю самоубийственную атаку американских кораблей возле Окинавы. А когда создатель корпуса камикадзэ вице-адмирал Ониси, понял, что капитуляция страны неизбежна, он совершил харакири, предпочтя смерть поражению.
Использование в бою пилотов-смертников и вызывало, и продолжает вызывать справедливую критику японского флота, который впервые в истории войн применил в качестве способа атаки противника массовое самоубийство. Действия камикадзэ вызывали и резкое неприятие демократически настроенной части японцев, поскольку подобная тактика не могла изменить хода войны, а только вела к чудовищным потерям. И все же, по данным военной статистики, 80 % потерь американцев на заключительном этапе Тихоокеанской войны было обусловлено именно действиями камикадзэ. И главным в этих поражениях было моральное потрясение противника: американцы просто не были готовы психологически к борьбе с камикадзэ.
А кто же такие исламские смертники-шахиды?
На заре возникновения ислама боевым кличем мусульман в сражениях с "неверными" были слова: "Нет Бога, кроме Аллаха, а Мухаммед – пророк его". Это основополагающее положение символа веры ислама называется шахада ("свидетельство"). Поэтому мусульманского воина, павшего в битве с "врагами Аллаха и ислама", стали называть "шахидом".
Согласно хадисам (изречениям Пророка Мухаммеда), шахид своей смертью в бою от рук неверных утверждает свою веру. За это ему обещается прямая дорога в рай, куда его душа попадает, минуя испытания в могиле и в мусульманском чистилище. Шахид даже не нуждается в традиционном омовении перед погребением. В раю ему уготовано место рядом с Аллахом.
Впоследствии шахидами стали называть всех мусульман, погибших насильственной смертью: убитых человеком или животным, ставших жертвами эпидемий и стихийных бедствий, утонувших, а также умерших во время совершения хаджа – паломничества в Мекку. Но гибель в бою с неверными всегда считалась в исламской традиции наиболее почетной. Поэтому вполне естественно, что восхваление гибели за веру как самой верной дороги в рай вызывало у многих мусульман стремление удостоиться этой чести.
В 60-90-х годах ХХ века шахидизм как особое течение в исламе возродился с новой силой. Прежде всего, это было связано с появлением первых шиитских террористических организаций, которые начали вести борьбу с Израилем и "сионизацией" Ближнего Востока. Цели использования террористов-смертников могут быть самыми разными. Например, экстремистская группировка "Хезболла" вначале была довольно малочисленной и никому не известной организацией. И для того, чтобы заявить о себе и обрести влияние в Ливане, она начала предпринимать широкомасштабные террористические акты с использованием смертников. Самые крупными актами смертников "Хезболлы" были взрывы начиненных взрывчаткой машин в посольстве США и в казармах американской морской пехоты и французского иностранного легиона в Бейруте в 1983 году. Во время двух последних терактов, которые были совершены одновременно, погибло свыше 300 человек и несколько сот человек получили тяжелые ранения. Тактика применения террористов-смертников тогда возымела успех: после этих терактов начался вывод подразделений зарубежных войск с территории Ливана. Затем шахиды "Хезболлы" направили свои действия против итальянских подразделений и южноливанской армии.
Среди исламских террористических группировок Ближнего Востока особенно выделялись экстремисты Палестины, которые начали широко применять практику использования смертников-шахидов не только для нападений на израильские военные объекты, но и для совершения террористических актов, уносящих сотни жизней мирных граждан. В этих целях использовались и женщины, которым было значительно легче пробраться с "поясом шахида" через израильские посты.
Сегодня мы почти ежедневно слышим сообщения об исламских террористах-смертниках, которые взрывают себя, безжалостно унося десятки жизней ни в чем не повинных людей. И, как правило, "живыми минами" оказываются исламские фанатики. В Ираке это боевики "Аль-Каиды", в Израиле – палестинские экстремисты, в Чечне – ваххабиты. В связи с этим возникает естественный вопрос: откуда в мирное время берется такое количество самоубийц, не дорожащих ни своей, ни чужой жизнью?
Многие аналитики не без основания считают, что виной всему – религиозный фанатизм, который калечит психику людей. Однако мусульманские духовные лидеры и богословы не согласны с таким выводом. И действительно, любая религия, в том числе и ислам, учит, что жизнь человека – это дар Всевышнего, на который никто не вправе посягать. Так как же с этим согласуются действия шахидов-смертников? И здесь необходимо вспомнить о том, что в каждой религии помимо официального направления существует множество альтернативных оппозиционных движений, идеология и деятельность которых зачастую существенно расходится с официальным учением. Многие из таких движений, как правило, радикального толка, широко применяют специфические методы воздействия на психику своих последователей. К таким методам относится и использование наркотических средств, и техника гипнотического воздействия на человека. Вполне естественно, что у большинства людей, подвергшихся подобному воздействию, смещаются все морально-нравственные ориентиры, свойственные нормальному человеку.
Эти люди начинают воспринимать мир совершенно иначе. Они перестают руководствоваться общечеловеческими моральными ценностями и законами, утрачивают чувство жалости к другим людям и в то же время теряют чувство самосохранения и страха перед смертью. Пройдя соответствующую психологическую обработку, человек способен выполнить любую заложенную в него "программу", в том числе и самоубийство. И если у такого человека спросить, почему он совершает те или иные действия, он не сможет внятно объяснить причину своего поступка". Именно к этой категории людей и относятся зомбированные исламские фанатики, способные к захвату больниц (вспомним Буденовск) и школ (Беслан), к убийствам женщин, стариков и детей (Ирак). И, что характерно, управляют этими зомбированными существами люди, весьма далекие не только от религиозных, но и вообще от каких-либо нравственных идеалов, которые сами вряд ли способны на акт самоубийства ради идеи.
По мнению специалистов, такое зомбирование личности чаще осуществляется не столько с помощью гипноза, сколько в результате применения сильнодействующих наркотиков. В результате "запущенный" в человеке механизм начинает работать как часы. Причем количество "программ" и идей, которые можно вложить в данного человека, практически не ограничено. А вот очистить от них сознание чрезвычайно трудно. Для этого специалисту-психиатру необходимо знать не только "пароли" или кодовые слова, "запускающие" эти программы, но и принципы, по которым проводилось зомбирование. Поэтому путь возвращения к нормальному сознанию возможен только через одну дверь – ту, которую своей же рукой закрыл обработавший зомби гипнолог.
Именно такая технология применяется в подготовке шахидов-смертников. В тех редких случаях, когда этих людей удается задержать до совершения террористического акта, они механически повторяют внушенные им примитивные фразы о возмездии и о воле, якобы продиктованной свыше, хотя сами даже не понимают, о чем идет речь.
Это особенно наглядно проявляется в практике использования женщин-смертниц чеченскими боевиками. Обычно будущая шахидка попадает в лагерь смертников принудительно. Насилие и наркотики ломают психику женщины, меняют ее сознание и настраивают на слепое подчинение хозяевам. При этом активно эксплуатируется и фактор личной мести за погибших мужей-боевиков. Группу подготовленных шахидок-смертниц сопровождает до места назначения проводник. По прибытии на место, он передает женщин "куратору", который указывает им объект атаки и снабжает взрывчаткой. Ни о каком сознательном акте самоубийства здесь уже не может идти речи.
И еще одна весьма характерная особенность. Когда зомбированные шахиды-самоубийцы говорят о необходимости покарать "неверных" и прочих врагов, они не проявляют при этом никаких эмоций, – например, ненависти или гнева, которых в данной ситуации можно было бы ожидать. В то же время, к своим жертвам они не испытывают ни малейшей жалости. Их лица остаются такими же бесстрастными, как у африканских и гаитянских мертвецов, оживленных жрецами вуду.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что службы по борьбе с наркотиками установили наличие тесных связей исламских террористических группировок с международным наркобизнесом. По данным спецслужб США, только за последние 6 месяцев 2004 года "террорист номер один" Усама бен Ладен получил от афганских наркодельцов около 28 млн. долларов, причем часть этих денег была направлена чеченским бандформированиям.
Как и японские камикадзэ, сегодняшние шахиды-смертники воодушевлены высокими идеалами и готовы в любую минуту выполнить приказ своих руководителей, а близкие считают их героями. Но этим все сходство и ограничивается. Камакадзэ, идя на смерть, не руководствовался личными мотивами, а защищал честь своего народа и своей страны; шахид-смертник преследует своими действиями прежде всего религиозные цели и идет на смерть ради получения райского блаженства. Камикадзэ шли на смерть коллективно, подчиняясь военному приказу, и воевали с противником в честном и открытом бою. Акции шахидов-смертников направлены не против вооруженного противника, а против безоружных и мирных людей, которые не способны дать им должный отпор.
"Мы чувствуем себя глубоко оскорбленными, когда кто-то осмеливается сравнивать наши действия с акциями исламских террористов-смертников, – с возмущением говорят бывшие камикадзэ. – Мы совершали самоубийственные атаки на войне и боролись с противником как самурай с самураем. Шахиды совершают свои акции вслепую, и просто убивают невинных людей. Действия японских камикадзе прекратились с окончанием войны. Терроризм же не имеет конца, ему нет и не может быть оправдания!" И с японскими ветеранами вполне можно согласиться...
|
