М. А. Маслин (Москва) Историко-философское россиеведение. Ценностные измерения Тезисы доклада на IV Российском философском конгрессе "Философия и будущее цивилизации" Русская философия является отображением всей внутренней истории русского самосознания, подобно тому, как икона является концентрированным и полным отображением всей русской религиозной мысли ("Россия в ее иконе", по Е. Н. Трубецкому). В культурно-национальном смысле русская философия является россиеведением (термин евразийцев), отечествоведением и родиноведением (понятия В. В. Розанова, "наукой о России" (определение Г. П. Федотова). Историко-философское россиеведение "озвучивает то, что молчит", оно отражает и прочитывает российскую реальность и находится по отношению к ней в состоянии социокультурной обусловленности.
Как научная дисциплина история русской философия существует немногим более 150 лет, но реальное развитие философской мысли на Руси, подтверждаемое соответствующими письменными источниками, восходит в ХI в. Такая дистанция между реально-фиксируемым процессом развития философской мысли и его историографическим осмыслением существенно отличает подход "России к ее философии" от западноевропейской историографии и доксографии, восходящей к античности. Ведь Сократа излагали Ксенофонт и Платон, а многие русские мыслители становились известными буквально через столетия.
Указанные временные разрывы породили особое разнообразие мнений о русской философии, обусловленных различными мотивациями: ненавистью или любовью к России, классовыми, партийными, идеологическими, религиозными, атеистическими и другими приверженностями и пристрастиями, убеждениями и предубеждениями, предрассудками и рациональными расчетами – обобщенно определяемыми как "ценностные измерения". Для "удобства беседы" они разделяются на две группы: положительно-ценностные и отрицательно-ценностные.
Ценностные измерения интерпретируются здесь в контексте рефлексии над различными вариантами историографических подходов к освещению русской философии в ее истории. "Отрицательно-ценностные" оценки и подходы тоже являются частью историографии русской философской мысли как самостоятельной предметной и проблемной отрасли знания. Постольку, поскольку они преодолеваются развитием науки. Нигилистические, скептические оценки регулярно воспроизводятся. Причина в том, что история русской философии реально сложилась именно как история национальной философии, тогда как разнообразные противники понимания философии в ее национальных формах всегда готовы снести "философию вообще" в "бездну всеобщности" (слова А. И. Герцена).
Примером последнего может служить "Очерк" Шпета с его насмешкой над русским "невегласием" и "бледным, чахлым, хрупким" русским философствованием. Противоположный пример – концепция В. Ф. Эрна, явившегося родоначальником учения о "существенной оригинальности" русской философии. Эрн ощущает себя частью живого, оригинального единства русской мысли, имеющей глубокие исторические корни и собственный потенциал развития.
Развитие историографических построений в ХХ в. выявило последователей концепций Эрна и Шпета, двух основных ценностных измерений русской философии – позитивного и негативного. Соответственно выявляются и сторонники двух версий историко-философского россиеведения. К первой принадлежат: В. В. Зеньковский, Н. О. Лосский, И. А. Ильин, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, В. Гердт, Л. Мюллер, Ф. Коплстон, А. Валицкий и др. Ко второй принадлежат Б. В. Яковенко, Т. Массарик, Р. Пайпс, З. Бжезинский, Л. Шейн, Б. Гройс, Е. Барабанов, Б. Парамонов и др.
|
