Закон о домашнем насилии и "культурный марксизм" сегодняшнего Запада

Откуда взялся проект "Закона о профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации"? Не будем вываливать на читателя ворох фамилий, займемся сутью этого текста, которая точно выразилась в его "народном" названии – закон о домашнем насилии. Это как раз тот случай, когда народное название не переводит чужую, чуждую обществу мысль на русский язык, а пользуется языковой калькой с иностранного языка для большей ясности.

ПЕРЕНИМАЕМ НЕГАТИВНЫЙ ОПЫТ

Понятно, что речь идет о западном понятии domestic violence (в прямом переводе – домашнее насилие). Юридически на русский это лукавое словечко, буквально перевернувшее жизнь США в девяностые годы и впоследствии, переводится как "насилие, совершаемое в отношении ближайших родственников". На Западе семейные ссоры объявлены смертным грехом мужчин – при одном намеке на "семейное насилие" мужчину можно удалить из семьи, запретить встречаться с детьми, а то и посадить в тюрьму.

Нет ничего более противного христианской этике, чем мучительство в отношении другого человека или принуждение его к тому, что этот человек не хочет делать. "По любви будут узнавать вас" – так говорил апостол Павел первым христианам. "Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит своего себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее",- пишет тот же апостол в Послании к Ефесянам.

Но всегда ли так бывает, каждую ли минуту нашей жизни мы находимся на такой высоте, к какой призывает нас апостол Павел? Конечно, не всегда. И по этому поводу не следует отчаиваться. Большую часть нашей жизни мы остаемся лишь грешными людьми. И для того, чтобы справляться с этой грешной природой, людьми издревле созданы вполне земные средства принуждения. Для того, чтобы человек на работе не ленился, существует рыночная экономика с ее хозяевами и работниками (а значит, и с возможностью увольнения работника). Для того, чтобы родители и дети выполняли свои обязанности по отношению друг к другу, существует масса законов.

ЛУКАВОЕ СЛОВО "НУЛЕВАЯ ТЕРПИМОСТЬ"

Закон всегда несовершенен, а потому на предприятиях часто вспыхивают конфликты между владельцами и работниками, классовую борьбу не удается свести к нулю. Несовершенны и семьи: хотелось бы, что были "два в плоть едину", но и между самыми любящими супругами бывают разногласия. Кто-то решает их цивилизованно – "дорогая, ты не совсем права", а кто-то – не очень цивилизованно. Христианский подход – печаловаться по поводу этих конфликтов, пытаться их смягчить, не разрушая ни семьи, ни рыночную экономику, борясь за справедливость без уничтожения этих важнейших учреждений человеческой жизни. Христианскому отношению противостоит подход тоталитарный, применявшийся нацистами, коммунистами и нынешними западными ультралибералами. Он исходит из вроде бы гуманной мысли: надо просто уничтожить, свести к нулю эти конфликты. Проявить к ним, как теперь говорят "нулевую толерантность", полную нетерпимость. Как? Как правило, объявив одну из сторон этих конфликтов изначально неправой (чаще всего это касается стороны, доминировавшей в прошлом). А за словом "непрввая" легко идут слова "вредная", преступная, не имеющая никаких прав.

ЗА ЧТО НА ЗАПАДЕ РУГАЮТ PATRIARCHY?

В итоге происходит еще худшая несправедливость. В случае с нацистами не имеющими права на существование объявлялись "негодные" нации (евреев и цыган предполагалось уничтожить, а славян сделать рабами). У коммунистов священники, буржуазия и зажиточные крестьяне также лишались права на существование. А вот в случае с современными западными ультралибералами гонению подвергается "традиционная семья" как якобы отжившая, а также основа этой семьи – ныне вдруг попавший в немилость у западных СМИ белый "патриархальный" мужчина.

Во всех случаях все три тоталитаризма применяют язык вражды. Спокойному тону предпочитается истерика. Не межнациональные конфликты, а "вековое угнетение германского народа" (у нацистов). Не разногласия между работниками и работодателями, а классовая борьба, "уничтожение как класса" – у большевиков. Не конфликты между мужем и женой, а семейное насилие, "ненавистная патриархия" (patriarchy – теперь на Западе это слово понимают исключительно как доминирование мужчины над женщиной). Итог известен. Взявшись разгромить "власть еврейского финансового капитала" через уничтожение "угнетавших" их евреев, немцы в двадцатом веке чуть не уничтожили вчистую и самих себя, и дюжину окружавших их стран. Уничтожив классовую борьбу, советские коммунисты разгромили рыночную экономику, тем самым обрекая нас на 70 лет дефицитов, очередей и бытового хамства. Взявшись извести под корень мужей-"насильников", западные ультралибералы сегодня уверенно ведут дело к уничтожению семьи. (Процент одиноких женщин и, соответственно, одиноких мужчин давно стал в США проблемой номер один, хотя ведущие СМИ предпочитают вместо обсуждения этой проблемы гнаться за сенсационными историями про мужей-насильников, "харассмент" на работе и т.д.).

КОНФРОНТАЦИЯ ТОРЖЕСТВУЕТ?

И вот этот-то подход к семье – конфронтационный, рассчитанный на конфликт, и восторжествовал в опубликованном проекте закона "О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации". При чтении этого проекта вдруг оказывается, что "семейно-бытовое насилие может совершаться в форме физического, психологического, сексуального и экономического насилия". А бороться с этим самым трудно уловимым психологическим насилием по новому закону призваны вполне реальные органы внутренних дел, которые, как известно, особо тонким психологизмом не отличаются.

Пожаловаться может не только расстроенная супруга или ребенок – пожаловаться могут и соседи. И на основе этой жалобы органы МВД могут выдавать защитные предписания. В проекте говорится: "Защитное предписание может содержать запрет нарушителю совершать семейно-бытовое насилие, а также вступать в контакты с пострадавшим, общаться с ним (в том числе с использованием технических средств), выяснять его местонахождение". Выходит, супруги еще не развелись, а обвиненный в "психологическом насилии" муж уже не будет в состоянии узнать, где и с кем находятся его дети. А что вы хотите? Он же плохой – представитель вечно угнетавшего женщин племени "белых мужчин среднего возраста". Россия ссорится с Западом, но ее собственные российские законы продолжают "затачиваться" под нынешнюю западную идеологию. (Именно нынешнюю – о великом вкладе исторического Запада в "копилку человечества" не раз говорил наш Патриарх, и непрекращающееся стремление нашей Церкви к единству христиан – свидетельство искренности его слов.)

"КУЛЬТУРНЫЙ МАРКСИЗМ"

Откуда же взялась эта радикальная идеология нынешнего Запада – этот пресловутый ультралиберализм, совсем не вяжущийся с Диккенсом, Бальзаком и великой традицией христианской живописи и музыки (от Рембрандта до Баха)? Сходство этой нынешней западной идеологии и большевизма – это не случайное совпадение. Когда расцветшие ныне буйным цветом "гендерные исследования" и "гей-культура" (то есть псевдосоциология и псевдоискусство, посвященные особенностям восприятия мира теми, кого апостол Павел называет мужеложниками и другими резкими словами) – когда все эти теории впервые прозвучали официально в 1960-е годы, их первое время так и называли – "cultural Marxism", культурный марксизм.

По мнению современных канадских ученых Джордана Питерсона и Галена Уоттса, "культурный марксизм" пришел в США из Германии, где еще в 1920-е годы возникла так называемая Франкфуртская школа социологии, основанная коммунистами. Вынужденные эмигрировать из Германии в США после прихода Гитлера к власти, ученые этой школы (самые знаменитые из них – Герберт Маркузе и Макс Хоркхаймер) сначала и в США пытались возбуждать классовую вражду. Но вскоре они поняли, что в Америке нечто вроде большевистского переворота можно устроить не по европейско-российской модели, с выстрелами "Авроры" и вооруженными переворотами, а через университеты, прессу и кино. И им этот переворот удался – мы это видим. Как же у них это вышло?

Франкфуртские большевики в США обнаружили, что "классовая война", которая свергла в пучину Россию и которую они хотели навязать и Германии, в США не имеет шансов. Почему? Да потому, что в США самые убежденные буржуа – это как раз нижние слои общества, включая пролетариат. Американские рабочие мечтали жить, как эксплуатировавшие их капиталисты, сами став владельцами предприятий, причем не вместе, а поодиночке. Эта приземленная "американская мечта" приводила немецких смутьянов на американской земле в отчаяние, заставляя проклинать "мелкобуржуазное сознание масс".

Но потом их осенила идея: далась нам эта классовая борьба рабочих с капиталистами! Если вы хотите сделать революцию в США, есть масса других способов расколоть общество. Мужчины против женщин. Приезжие против коренного населения. (Америка была и остается страной мигрантов.) Чернокожие против белокожих, в конце концов! А если разработать такое золотое дно для раскалывающих общество смутьянов, как борьба "сексуальных меньшинств" против обидевшего их общества, то тут наберется обид и желчи еще на сотни лет вперед. И вдруг оказалось, что в Америке противоречия между полами (гендерные), между приезжими и коренными (франкфурртские смутьяны присоединились к приезжим и назвали любую попытку ограничить их влияние расизмом) – все эти темы в США работают еще лучше, чем во Франции или Италии с их "остаточной" католической моралью. И уж точно лучше, чем в Восточной Европе, которая достаточно консервативна по своим семейным устоям, по христианскому представлению об отношениях между мужчиной и женщиной.

РЕВОЛЮЦИЯ ЧЕРЕЗ КИНО

Приглядевшись еще получше, немецкие смутьяны обнаружили, что пресловутую мелкобуржуазность в США создает массовая культура – прежде всего кино. Любители кино и в нашей стране наверняка помнят американские фильмы той эпохи: "В джазе только девушки", "Джентльмены предпочитают блондинок", "Путь в высшее общество". Героиня Мэрилин Монро в фильме "В джазе только девушки" мечтает любыми путями выйти замуж за богатого мужчину из высших слоев общества, но авторы фильма вместо осуждения этой алчности вызывают в зрителе сочувствие к этому якобы вполне естественному желанию обеспечить себе и детям сладкую жизнь. Такова же героиня Мэрилин и в "Джентльменах" – шоу-герл по имени Лорелей считает "лучшими друзьями девушки" бриллианты, предпочитая их людям. Но авторы устами лучшей подруги Лорелей морочат зрителю голову, рекомендуя обратить внимание на менее заметные хорошие качества Лорелей, скрывающиеся за ее наивной алчностью. Героиня актрисы Грейс Келли в "Пути в высшее общество" – симпатичная молодая правдолюбка, случайно родившаяся дочерью богатого человека и учащая влюбившегося в нее журналиста любить богатых всей душой (сама эстетика фильма, однако скорее передает любовь к богатству – то самое сребролюбие, которое Библия называет "корнем всего зла").

И, опять же, авторы таких фильмов не находили в такой апологии больших денег и защищающего их американского государства ничего дурного.

И вот тут у франкфуртских большевиков на американской земле родилась потрясающая идея: если массовое искусство вместе с его главным символом (Голливудом) можно использовать для поддержания буржуазного порядка, то, наверное, его можно использовать и для революции против него! Не сразу, но потихоньку, к началу девяностых, "необольшевики" захватили Голливуд.

КУЛЬТУРА ЗАПУГИВАНИЯ

Американцев начали запугивать семейной жизнью, и запугивание это продолжается и сегодня. Я помню, как в 1991-м году вышел фильм "В постели с врагом" с Джулией Робертс в главной роли. Сюжет: бедной женщине попался ужасный муж, убийца и садист. Она мучается на протяжении двух часов экранного времени, пока в конце концов не убивает его из пистолета, когда он врывается в специально купленный ею, чтобы уйти от него, дом. "Я убила взломщика!" – сообщает она полиции, и уже тогда, в 1991-м, весь зал аплодировал. Потом последовали десятки, сотни фильмов все на ту же тематику семейного насилия. Подспудно зрителям западного кино (включая россиян) внушается мысль: семья – это плохо, это опасно и это немодно. Вот так поработали "культурные марксисты" в США и Канаде!

Если приглядеться, нынешние западные "культурные марксисты" не сильно отличаются от кошмарных советских "марксистов первой волны" троцкистско-ленинского типа.

Вспомните, как легко большевики клеили ярлыки своим оппонентам: правые уклонисты, левые уклонисты, буржуазные индивидуалисты, буржуазные националисты, мелкобуржуазные радикалы, оппортунисты, ревизионисты. Зачем это делалось? В результате с большевиками невозможно было вести нормальную дискуссию. Только ты начинаешь говорить, только ты на пять градусов отошел от того, что от тебя ожидается, как ты сразу получаешь ярлык. Сначала всего лишь обидный, а при Сталине еще и опасный: за "уклонизм" можно было угодить в тюрьму. А у сегодняшних "культурных марксистов" ярлыки для оппонентов другие: гомофобы, мужские шовинисты, мизогинисты (враги феминисток), инселы (involuntary celebaterians – так теперь на Западе называют якобы опасных для женщин нестарых мужчин, в силу комплексов или каких-то несовершенств не пользующихся успехом у прекрасного пола, а потому обозлившихся на всех без исключения дам).

ПУБЛИЦИСТИЧЕСКАЯ ИСТЕРИЯ

Методы у "культурных марксистов" прежние – запугивание отрицательными примерами. Обратите внимание: как только вышел проект закона, сразу либеральные СМИ раскопали у нас какую-то безумную семью в Ленинградской обрасти, где сумасшедший муж одевался в костюм Николая Второго и не отдавал в школу детей. И сейчас вот уже утром я слышу по радио "Комсомольская правда": "Эта история – удар по РПЦ". Какое Церковь имеет отношение к действиям больного человека, действовавшего по собственному замутненному разумению? Ответ: а ваша Патриаршая Комиссия против этого проекта закона, а это именно то, с чем мы боремся. Для меня совершенно очевидно, чья рука стоит за такими утверждениями. Как бороться? У нас не так много своих СМИ, возможностей, но надо обязательно бороться, потому что это истерика, истерия. В свое время Россию погубила публицистическая истерия. В 1917-м году почему никто не взялся спасать государство? Потому что была такая же публицистическая истерия.

Помните тогдашние большевистские формулы: люди на заводах работают по 10 часов – ты за это? "Гутаперчивый мальчик" и "Му-му" Тургенева читал – ты за это?! Тогда не препятствуй большевистскому перевороту.

Теперь – опять: сестер Хачатурян мучил отец – ты за это? Да нет же, не за это! Так же, как и не за капиталистическую эксплуатацию, тем более, что очень скоро при большевиках люди работали уже не по 10, а по 14 часов. Я – против публицистической истерии культурных марксистов.