Святитель Николай Японский, служивший в стране Восходящего Солнца с 1860 по 1912 годы, способствовал не только христианскому просвещению японцев, но и знакомству их с русской литературой.
Об этом рассказал доцент кафедры японской филологии Института стран Азии и Африки МГУ им. М.В. Ломоносова Виктор Мазурик на лектории при университетском храме мученицы Татианы, передает Jesus-Portal.Ru.
"Японцы и по сей день благодарны Николаю (Касаткину) – они считают его великим культурным японским деятелем эпохи Мэйдзи. Он не только создал национальную христианскую православную Церковь, но и познакомил в значительной степени японцев с европейской культурой – медициной, искусством, он приглашал великолепных музыкантов, поэтов в свою миссию, один из его учеников создал самбо".
Лектор также напомнил о блестящем образовании, полученном святителем Николаем (Касаткиным) в Санкт-Петербургской духовной академии.
"Из его Токийской духовной семинарии вышли переводчики японской и русской литературы. А русская классическая литература изменила сознание японцев. Массовое сознание. В гораздо большей степени, чем Священное Писание, которое осталось достоянием определенного круга общества", – сказал он.
Именно после знакомства с книгами Достоевского, Тургенева, Толстого, Чехова, которые, по сути, несли христианскую культуру, считает Виктор Мазурик, "картина мира у японцев существенно поменялась".
Отвечая на вопрос, какие русские писатели особенно интересуют японцев, лектор скептически заметил: "Боюсь никакие, как, впрочем, и свои отечественные".
"Сейчас поколение не литературное, не текстовое, я бы даже сказал. Они живут в мире картинок, аниме. В конце апреля в Москве будет фестиваль массовой японской культуры "Хинодэ". Кто хочет, может посмотреть на этот совершенно безумный мир – даже не представляете масштабы этого явления и его экзотичность".
В то же время, российский востоковед убежден, что деятельность Николая Японского до сих пор дает плоды. Он привел в пример талантливого японского пианиста Садакацу Цучида, победителя конкурса Рахманинова, который стал глубоко верующим православным человеком и даже хотел уйти в монахи на Афон. А познакомился он с ним в книжной лавке Татианинского храма, в конце 90-х годов, когда музыкант учился в Московской консерватории.
"Японцы впитывают другую культуру, но при этом остаются японцами. Они все проглатывают и делают японским. Кстати, Тургенева, Чехова, Достоевского, Толстого японцы включили в курс японской отечественной литературы".
Николай Японский был человеком широкой культуры. Он присутствовал на открытии памятника Пушкину, когда Достоевский упал в обморок. После они с Достоевским имели восьмичасовую беседу – эти впечатления можно найти в их дневниках.
