Л. Л. Рыбаковский Демографическая безопасность: геополитические аспекты Источник: "Народонаселение" Демографическая безопасность может быть представлена как такое состояние демографических процессов, которое достаточно для воспроизводства населения без существенного воздействия внешнего фактора и обеспечения людскими ресурсами геополитических интересов государства. Демографическая безопасность – это функционирование и развитие популяции как таковой в ее возрастно-половых и этнических параметрах, соотнесение ее с национальными интересами государства, состоящими в обеспечении его целостности, независимости, суверенитета и сохранении существующего геополитического статуса.
Первая, внутренняя, сторона безопасности связана с такими определениями, как выживание, обезлюживание, вырождение, вымирание, самосохранение, самодостаточное воспроизводство, демографическое развитие, демографический кризис, депопуляция и т.д. Главная угроза здесь – возможное вымирание вследствие затяжной и глубокой депопуляции, в определение которой входят лишь характеристики естественного движения населения: рождаемость и смертность. Замещающая миграция, когда естественная убыль компенсируется иммиграцией, ведет не к сохранению популяции, а к ее изменению со всеми этно-культурными и социальными последствиями. В этом случае через определенное время кардинально меняется этнический и генетический облик населения страны [1, с. 149-160].
Задача внешней демографической безопасности состоит в формировании таких совокупностей людских (переселенческих, мобилизационных, трудовых) ресурсов, которые должны соответствовать всему кругу геополитических интересов государства: заселенности территории, охране ее границ, поддержанию оборонного потенциала, обеспечению экономики собственными трудовыми ресурсами и др. Следовательно, демографический фактор должен быть достаточным для обеспечения национальной безопасности по всем ее направлениям. К сожалению, в результате затяжной депопуляции (более 12 лет), охватившей преобладающую часть регионов страны и обусловленной наряду с чрезвычайно низким уровнем рождаемости катастрофически высоким уровнем смертности, демографическое развитие страны все более втягивается под пресс не только внутренних, но и перспективно смертельных для Российской Федерации внешних угроз. Без преувеличения можно считать, что самым решающим для сохранения российской государственности в XXI в. становится демографический фактор. Его значимость проявляется по трем направлениям:
– укрепление геополитического статуса российского государства;
– сохранение территориальной целостности страны;
– обеспечение национальной безопасности России.
Первое. Десятилетие развития России в канун XXI в. поставило перед ней дилемму: либо сохранить многовековой статус великой державы, либо превратиться в третьеразрядную страну, как правило, сателлита другого более сильного государства. Ныне Россия, как преемница великой державы – Советского Союза, получила в геополитической сфере его статус. Она сохранила место постоянного члена (с правом вето) в Совете безопасности ООН, является наряду с США самым мощным ядерным государством, обладает пока еще необходимыми арсеналом ракет стратегического назначения, военно-космическими силами, воздушным и морским флотами, современной артиллерией и бронетехникой, средствами информационного воздействия, химической защиты и т.д. Считается, что к началу нового века в России сохранилось 3/5 военного потенциала, которым обладал СССР, свыше половины ядерного арсенала и почти четверть обычных вооружений [2, с. 18]. Несмотря на утрату в связи с развалом СССР кооперативных связей, существенным физическим и моральным износом оборудования и технологий, в России продолжает все еще функционировать военно-промышленный комплекс, способный создавать новые и модернизированные образцы современной техники и оружия для всех родов войск.
Следовательно, в геополитическом и военном отношении Россия, хотя и ослабла, но по уровню оборонного потенциала, наличию военных ресурсов, достаточных для обеспечения независимости и суверенитета государства, продолжает оставаться пока второй державой. Состояние, в котором находится в настоящее время Россия, можно выразить, перефразируя слова идейного недруга нашей страны З.Бжезинского: современная Россия еще не настолько слаба, чтобы не считаться с ее национальными интересами, но она уже и не настолько сильна, чтобы их учитывать в полной мере. Ярчайшее подтверждение этой мысли – агрессия США в марте 2003 г. против Ирака, предпринятая, несмотря на возражения со стороны России, Китая, Франции, Германии и большинства других стран, отсутствие поддержки Совета безопасности ООН и многомиллионные протесты в мире. Несколькими годами раньше подобное произошло с Югославией, и Россия, чувствуя свою слабость, а возможно, и нежелание ссориться с более сильным партнером, уступила свои позиции на Балканах и, по сути, перестала играть там сколько-нибудь заметную роль, будучи самым крупным и мощным славянским государством, которое в своей истории много раз приходило на помощь братским славянским народам. В прошлом такое было невозможно: США вынуждены были, не солоно хлебавши, уйти из Вьетнама, а Советский Союз вывести "ограниченный" контингент войск из Афганистана, поскольку за спиной Вьетнама стоял СССР, а сопротивление в Афганистане опиралось на помощь США. Ныне, если отбросить иллюзии, мир однополюсный, и место России в нем существенно ослабло. Партнерство с мировым лидером – всего лишь легкий флирт, а не настоящая любовь, которая предполагает равных партнеров.
Слабость нынешней России – не в военно-стратегической области, а в ее противоположно направленных уровнях экономического и демографического развития. Несмотря на обладание колоссальными природными ресурсами, Россия в производстве продукции ныне занимает достаточно скромное место среди развитых стран мира. В свое время Советский Союз в мировом промышленном производстве был вторым после США, на его долю приходилась примерно пятая часть, большая половина которой производилась на территории нынешней России. Ныне в производстве мирового валового продукта на долю России приходится в 5-6 раз меньше, чем США. Россия прочно обосновалась между 40-м и 45-м местами в мире.
Правда, она преуспевает в эксплуатации своих топливно-сырьевых ресурсов, занимая пока первое место по добыче газа, третье – по добыче нефти, четвертое – по выработке электроэнергии и производству чугуна, пятое – по добыче угля. Такая направленность российской экономики превращает ее, как это было и до революции, в сырьевой придаток развитых стран, ставит в технологическую зависимость от них и грозит в обозримом будущем остаться без развитой обрабатывающей промышленности, без аграрного сектора, без достаточных для формирования бюджета топливно-энергетических ресурсов.
Специфика нынешней экономики в том, что многое из того, что может производиться в России (промышленное оборудование, товары широкого потребления, продукция животноводства, птицеводства, овощеводства и др.) завозится из США, Японии, Западной Европы и ряда развивающихся стран. Вместо возрождения и развития собственной экономики Россия инвестирует зарубежные компании, способствует созданию во многих странах новых рабочих мест, т.е., по сути, кормит старое зарубежье, обрекая на нищету и безработицу собственный народ. Какова экономика, такова и социальная сфера. Ее деградация в 90-е годы привела к снижению не только уровня и качества жизни, но и качества населения, ухудшению его образования, здоровья, росту смертности, а также духовному опустошению нации, ее разобщению и потере чувства здорового патриотизма.
Нет необходимости доказывать, что с социально-экономическим развитием связана в той или иной мере интенсивность демографических и миграционных процессов. Системный кризис ускорил наступившую в начале 1990-х годов в стране депопуляцию. На фоне затяжной и интенсивной естественной убыли (ежегодно теряется 0,6% населения) и из-за уменьшения притока иммигрантов в стране происходит падение численности населения и, как следствие, сокращение людских ресурсов: репродуктивных, трудовых, военнообязанных, образовательных и др.
Более двух столетий назад А.Смит высказал мысль о том, что самым бесспорным свидетельством процветания любой страны служит возрастание численности ее населения. В его времена самым мощным государством была Франция с населением в 22 млн человек, столько же проживало в остальных европейских государствах. Во времена Наполеона Бонапарта по численности населения с Францией могла сравниться только Россия. Это предопределило и победы Наполеона, и его поражение. Но времена изменились. В современном информационно-технологическом мире заметно снизилась роль демографического компонента как производственного фактора и как военно-оборонного потенциала. Тем не менее значимость количественных и структурных параметров населения и его динамики не могут рассматриваться вне естественно-исторического контекста. Многие страны, к примеру Бельгия и Швеция, имеют высокий уровень экономического развития (находятся в верхнем ряду по душевому производству и потреблению), но их экономическая мощь невелика, так как малы объемы производства, трудовые и людские ресурсы. Именно это их отличает от США, Японии и других стран "семерки".
Душевые показатели – это индикаторы социального развития, а не экономической мощи государства. Экономическая же мощь зависит от двух компонент: производительности общественного труда, т.е. технологического обеспечения, и численности населения, его экономически активной части. Поэтому происшедшее в 1992-2002 гг. сокращение численности населения России на 2,5% переместило ее по величине этого показателя в мировом демографическом пространстве с 4-го на 9-е место. Сначала Россия уступала Китаю, Индии и США, затем пропустила вперед Индонезию и Бразилию, потом – Пакистан и Бангладеш. На подходе Нигерия, Эфиопия, Вьетнам, Республика Конго, Мексика и Иран. К 2050 г. Россия вместе с Японией, Филиппинами, Турцией и Египтом будет занимать 14-17 места.
Сокращение численности населения и изменение места в мировом "табеле о рангах" неминуемо ведет к падению экономической значимости государства, снижению ее сравнительной военной мощи и, как следствие, к ослаблению политического влияния в мире. Уже в настоящее время Россия вынуждена "проглатывать" такие акции со стороны США, как: расширение НАТО на восток, прием в него в прошлом партнеров по Варшавскому блоку и даже бывших союзных республик; появление в сопредельных районах соседних государств иностранных военных баз и воинских контингентов; облет границ самолетами-шпионами, фотографирующими российскую территорию на большую глубину; дискриминация в торговле, поддержка сепаратистов, открытое вмешательство во внутрироссийские дела (например, требование закрыть иракское посольство и заморозить счета иракского правительства); угрозы отечественным предприятиям военно-промышленного комплекса санкциями и многое другое, наносящее ущерб национальным интересам страны. Где уж тут любовь, то бишь "стратегическое партнерство" , здесь и легким флиртом не пахнет.
Экономическая слабость России, обусловленная падением объемов производства почти вдвое в 1990-е годы, – явление временное, даже если сохранятся на длительный период существующие темпы развития. Уже через 5 лет при ежегодном увеличении объемов производства на 4,8% (в 2000-2001 гг. темпы роста были 5% и в 2002 г. – 4,3%) его уровень возрастет на 27%, а через 10 лет – в 1,6 раза. Даже темпы экономического роста последних лет (6-7%) не могут обеспечить двукратное увеличение ВВП (возможно лишь в 1,6-1,7 раза) и тем более повышение доли России в мировом производстве до того уровня, который был к началу социально-экономических преобразований. Конечно, и при темпах роста в 1,07% через 20 лет объем внутреннего валового продукта превысит современный уровень почти в 3 раза. Такой рост экономической мощи России может дать одновременное увеличение экономически активной, притом занятой, части населения и повышение эффективности труда на основе использования всех его факторов, в первую очередь – технологических.
Экономический рост явится базой укрепления оборонной мощи государства. Но этому поступательному процессу уже противостоит ослабление демографического потенциала страны. За 10 лет (1992-2001 гг.) население России сократилось на 3,3%. Согласно последней переписи, явно завысившей численность постоянного населения страны, сокращение составило 2,2%. По прогнозу Госкомстата РФ (средний вариант, расчеты 2000 г.), к концу 2010 г. численность населения России снизится по сравнению с началом 2002 г. почти на 4,4%. Следовательно, тенденции сокращения и ослабления демографического потенциала устойчивы, долговременны и противоречат экономическому развитию страны. Они многие годы будут фактором, тормозящим укрепление геополитического статуса российского государства.
Второе. Россия – самая крупная по размерам территории страна в мире. Ей принадлежит 1/8 часть суши земного шара. Площадь России 17,1 млн кв. км. Затем идут Канада (10 млн), Китай (9,6 млн) и США (9,4 млн). Будучи в значительной мере северной страной (примерно 2/3 территории), Россия тем не менее обладает огромными сельскохозяйственными угодьями, среди которых – лучшие в мире черноземы. Это дает возможность стране быть самодостаточной, т.е. формировать баланс продовольствия и сельскохозяйственного сырья за счет собственного производства.
Россия – это лесная страна, что в полной мере обеспечивает ее нужды деловой древесиной, сырьем для производства целлюлозы, картона, бумаги и т.д. Общий запас древесины превышает 80 млрд куб. м. В России достаточно нефти, газа, угля, руд черных и цветных металлов, гидроресурсов, минеральных удобрений, строительных материалов и т.д. Страна обладает колоссальными мировыми запасами пресной воды (только в Байкале объем пресной воды составляет 23 тыс. кубических километров, что равно примерно 1/5 мировых запасов).
Считается, что Россия обладает пятой частью (21%) мировых запасов ресурсов, это больше, чем удельный вес ее территории (12,6%), не говоря уже о доле страны в мировом населении (2,4%). Наделю России приходится 45% мировых запасов природного газа, 13% – нефти, 23% – угля и т.д. [3, с. 247)]. Прогнозные запасы ресурсов России оцениваются в 140 трлн долларов США [2, с. 17]. Заметим, что при стоимостном объеме внутреннего валового продукта России в 2002 г. этих ресурсов хватит примерно на 400 лет, а при удвоении ВВП – на два столетия. Россия занимает выгодное географическое положение и в Европе, и в Азии.Она имеет и на западе, и на востоке достаточно выходов в мировой океан: северные акватории (прежде всего, Баренцево море), Балтийское, Черное и Японское моря, Тихий океан. Это – объективное условие развития военного, торгового и рыбодобывающего флотов, эксплуатации нефти и других ресурсов прибрежных шельфов.
Поэтому утверждение, что Россия одна из богатейших стран мира и что многие ее поколения, при соответствующей государственной политике, могут быть обеспечены почти всеми необходимыми природными ресурсами, отнюдь не декларация, а непреложный факт. Это ее плюс. А минус в том, что вплоть до XXI в. большая часть территории страны оставалась малоосвоенной и слабозаселенной.
Россия – государство, возникшее в результате многовекового процесса объединения земель, населенных вначале единым, а затем и другими этносами вокруг Московского княжества с последующим присоединением к нему как новых, так и утраченных ранее территорий. Колонизовались сопредельные с основной частью страны слабозаселенные или пустующие земли, в связи с чем этот процесс не сопровождался, как в истории освоения новых территорий другими странами, сгоном, уничтожением и угнетением коренного населения (Северная Америка, Индия, Австралия и т.д.). Приумножая и без того огромную территорию, Россия не в состоянии была ее заселить достаточно плотно. Несмотря на сравнительно большие по условиям дореволюционной России масштабы переселений, восточные районы оставались слабозаселенными. В 1897 г. на огромной территории за Уральским хребтом проживало лишь 5,7 млн человек, что составляло 0,4 человека на кв. км. Накануне революции плотность населения Сибири и Дальнего Востока составляла менее 0,7 человек на кв. км [4, с. 11].Интенсификация освоения восточных и северных районов страны в советские годы хотя и увеличила плотность их населения, но не изменила ее кардинально. Поэтому, наряду со сравнительно плотно заселенными центральными областями страны, всегда были и слабо освоенные окраины, сколь бы значимыми в геополитическом отношении они не были для России (таблица). Плотность и доля населения в восточных районах страны повышалась вплоть до начала 1990-х годов. За этим ростом в каждом восточном регионе – страницы самоотверженного освоения природных ресурсов Дальнего Востока, Восточной и Западной Сибири. Здесь и БАМ, и нефтегазоносные месторождения Тюменского севера, и Ангарские гидростанции, и полиметаллические руды Красноярского края, и якутские алмазы, и многое, многое другое.
В 1990-е годы, спустя более чем полтора столетия с начала освоения Дальнего Востока, не говоря уже о Восточной Сибири, кардинально изменились демографические тенденции в этой части страны. Здесь не только стал снижаться уровень заселенности, но более интенсивно сокращается доля в населении России, т.е. разрушается демографический и трудовой потенциал.
В настоящее время показатели плотности населения восточных районов России примерно в 30 раз ниже среднего уровня заселенности всего азиатского материка. Но и старообжитая часть страны не столь уж плотно населена. Уровень ее заселенности в 2 с лишним раза ниже, чем в остальной Европе. Причина этому не только в динамике населения России в XX в., но и в том, что огромные массы людей из центральной части страны переселялись в города Средней Азии, на целинные земли Казахстана. К началу 1989 г. в Среднеазиатских республиках и Казахстане только русских насчитывалось свыше 9,5 млн человек.
Сейчас легко обвинять советскую власть в неправильной миграционной политике. Но не надо забывать об идейной стороне, одним из принципов которой был интернационализм, выражавшийся в том числе и в подъеме отсталых национальных окраин. Лишь теперь многое осознано, в том числе и то, что в советские времена не союзные республики кормили Россию, а скорее, наоборот. Да и ныне синдром помощи бывшим союзным республикам не прошел. Если бы ресурсы (людские, финансовые и др.) России направлялись на освоение собственных окраин, то сегодня они не выглядели бы столь плачевно. Но страной в советские годы всегда руководило не российское, а интернациональное политбюро (Микоян, Кунаев, Рашидов, Алиев, Шеварнадзе, Пельше, Сталин, Каганович, Берия, Молотов, Щербицкий, Бодюл, Брежнев, Хрущев и др.), члены которого в большинстве своем не были представителями России, которая, кстати, не имела даже собственного ЦК. Поэтому политика тех лет могла быть только такой. И напрасно сегодня продолжают всех бывших советских людей считать русскими, как и всех нуворишей, появившихся на постсоветском пространстве – новыми русскими.
Интернациональная политика советского государства в области размещения производительных сил во многом объясняет, почему уровень заселенности, в первую очередь приграничных, а вообще – восточных регионов России, оказался столь низким. Это в настоящее время, наряду с неспособностью государства защитить собственные территориальные интересы, может привести к непоправимым геополитическим результатам. В истории России достаточно примеров, чтобы подтвердить этот тезис. Первый исторический урок – это цивилизованная потеря Аляски (свыше 1,5 млн кв. км), проданной Соединенным штатам в 1867 г. Но на российскую территорию были не только покупатели. Она всегда манила захватчиков. Наличие богатых, слабо заселенных, земель – одна из причин, пусть и не главная, польской интервенции во время Великой смуты в начале XVII в., нашествия Наполеона на Россию в 1812 г. Это все прелюдии к нападению гитлеровских полчищ на Советский Союз, цель которого состояла в том, чтобы очистить территорию страны от ее жителей. Гитлер, готовя нападение на СССР, разъяснял, что расширение жизненного пространства для немецкого народа может произойти только за счет России [5, с. 28]. Согласно этой доктрине, после захвата нацистами СССР, предусматривалось в течение нескольких лет уничтожить 46-51 млн русских и других славянских народов. Но российская, как и другие в то время советские территории, оказались не только лакомым куском для захватчиков, но и одним из факторов, благодаря которым молниеносная победа фашистов обернулась их сокрушительным разгромом.
XXI век – это век глобализма и веры в человеческий разум, что, однако, не исключает из возможных вариантов развития России и мрачных перспектив. Одна из них – потеря российских территорий. Этот вполне возможный сценарий будущего основывается на учете трех разных, но взаимосвязанных обстоятельств. Первое из них – это ускорение процесса обезлюживания стратегически важных регионов страны. Как в дореволюционное, так и в советское время с разной интенсивностью, но тем не менее последовательно шло освоение и заселение восточной части страны, особенно дальневосточных районов (таблица). В начале XIX в. население Дальнего Востока (без Якутии) составляло около 1 млн человек, а к концу столетия – 6,1 млн.Только в 1951-1990 гг. за счет миграции население Дальнего Востока возросло почти на 1,2 млн человек (1158,5 тыс.). Но уже в 90-е годы только этот регион в результате миграции потерял 686,1 тыс. человек.
К началу 2002 г. население приграничных субъектов РФ, начиная с Читинской области и заканчивая Приморским краем, по сравнению с 1989 г. сократилось на 0,7 млн человек, или почти на 12%. Аналогичные процессы происходят и на северных рубежах России. За тот же период население Мурманской и Архангельской областей сократилось на 12,5%. Темпы сокращения населения тех и других регионов примерно в 5 раз превышают средние по России! Таким образом, с каждым годом падает плотность населения в стратегически важных приграничных районах страны, в заселение которых вложены огромные материальные и людские ресурсы.
Второе обстоятельство имеет для будущего России решающее значение. Оно с определенной условностью может быть представлено как этнодемографическое давление на российские территории. Мягкая (пока в небольших объемах) демографическая экспансия в виде иммиграции из ряда стран со временем, если не направить ее в нужное русло, может превратиться в мощный фактор изменения не только численности, но и этнической структуры населения России. Этот сценарий вполне реален. На востоке страны на протяжении свыше чем 4,3 тыс. километров слабо освоенные российские территории граничат с густозаселенными районами Китая, население которых продолжает интенсивно расти. Уже в настоящее время в приграничных с югом Дальнего Востока регионах Китая проживают примерно 110 млн человек [6, с. 181]. Там в безлюдных в недалеком прошлом районах возникли и продолжают расти многолюдные города и другие интенсивно развивающиеся поселения, в том числе и за счет российских инвестиций.
Рост объемов иммиграции и соответствующее формирование в приграничных районах этнических Диаспор из соседних стран может привести к тому же, с чем столкнулась в свое время Мексика. Мексиканский Техас, начав заселяться в первой половине XIX в. колонистами из соседней страны (Мексика под давлением США вынуждена была дать согласие на это), уже в 1845 г. вошел в состав США на правах штата. За Техасом последовали Калифорния, Аризона, Новая Мексика, Луизиана и Флорида. Слабая Мексика не могла противостоять сильным и агрессивным США [7, с. 13-24]. Вероятность подобного сценария для России основана на том, что в Китае пока не канул в Лету "исторический реестр" , согласно которому должен быть возвращен 1 млн кв. км. российской территории [6, с. 189].
Российские приграничные регионы, прежде всего Приморье и Приамурье, смогут избежать подобной участи, но только при последовательном проведении такой политики, которая отвечала бы как национальным интересам России, так и национальным интересам Китая. Фундамент этой политики – прочность и крупномасштабность экономических отношений между этими странами, обреченными жить по соседству. Особый блок этой политики должна составлять долголетняя миграционная программа. Ее суть – создание таких предпосылок, которые позволят иммиграцию, прежде всего незаконную, заменить временной трудовой миграцией. Целью привлечения рабочей силы из Китая могла бы стать совместная взаимовыгодная эксплуатация природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока, для чего могут быть использованы различные организационно-экономические формы. При такой постановке будет решен и вопрос о том, кто должен заселять Дальний Восток – иммигранты из сопредельных стран или титульные народы России, и вопрос о том, с эксплуатацией каких природных ресурсов Китай может связывать перспективы своего экономического развития.
Демографическая экспансия в будущем возможна не только со стороны стран тихоокеанского региона. Она вероятна и в районе южных границ России. За их пределами формируется мощное сообщество исламских государств, в состав которого рано или поздно втянется часть среднеазиатских и закавказских государств, бывших союзных республик СССР. В странах этого сообщества быстро возрастает население, условия занятости которого ограничены из-за малоземелья и аграрной направленности экономики. К началу XXI в. в Казахстане, Средней Азии, Азербайджане, Афганистане, Ираке, Саудовской Аравии, других арабских странах зоны Персидского залива, Иране, Пакистане и Турции проживало примерно 450 млн человек, в основном исламского вероисповедания. Согласно прогнозам ООН, к 2050 г. численность их населения достигнет 1 млрд, причем в каждой из трех последних стран число жителей будет превышать российское.
Ожидаемый в первой половине наступившего столетия в ряде стран демографический взрыв (в Узбекистане, Пакистане, Ираке и некоторых других население удвоится), концентрация многомиллионных армий безработных, как правило, лиц неквалифицированного труда, в обстановке исламизации бывших союзных республик и усиления их связей с соседними мусульманскими государствами может существенно изменить геополитическую ситуацию на юге России, вызвать мощную миграционную экспансию, на которую Россия должна будет реагировать в соответствии с международными нормами и обязательствами. Для России эти миграционные процессы не будут только ее внутренним делом. Они становятся уже предметом интереса международного сообщества. Очевидно, что Россия должна направить миграционные процессы в русло ее собственных национальных интересов, т.е. своевременно определить на этом геополитически важном направлении соответствующую внешнюю миграционную политику, не сводимую лишь к заполнению миграционных карт. В миграционной политике, наряду с ужесточением контроля за въездом и пребыванием в стране иностранных граждан, должны быть упрощены и облегчены процедуры интеграции желающих принять гражданство с учетом национальных интересов России.
Третье обстоятельство – наличие территориальных претензий к России, начиная от Сахалинской области и заканчивая Калининградским анклавом. Не затухает пятидесятилетний спор с Японией относительно нескольких Южно-Курильских островов. Все Курильские острова достались России как преемнице Советского Союза, победительнице во Второй мировой войне. В свое время Япония тоже полвека удерживала захваченный ею Южный Сахалин, не говоря уже о временной оккупации Северного Сахалина. Южные Курилы – это проблема будущих отношений, а ныне – это пограничный спор о части российской территории.
Еще более давняя история территориальных споров с Китаем. В процессе многолетних переговоров были найдены решения многих приграничных вопросов. Полное исключение территориальной проблематики в отношениях между Россией и Китаем (в том числе и по островам в месте впадения Уссури в Амур), во многом будет зависеть от взаимовыгодного экономического сотрудничества двух стран, в первую очередь в эксплуатации природных ресурсов, в том числе и на спорных территориях. Процесс этот должен набрать силу раньше, чем спорные острова перестанут быть островами: после обмеления южная протока вообще зарастет, а она отделяет китайские территории от российских. В современном мире ни Китаю, ни России не нужно "второе издание" Даманского, т.е. событий, происшедших в марте 1969 г. в районе этого острова.
Будущее развитие отношений России с Казахстаном, Украиной и Белоруссией во многом будет зависеть от своевременного и обоюдовыгодного превращения в прошлом административных границ в государственные. Пока этого нет, возможны события, подобные тем, которые лихорадили Россию и Украину в 2002 г. по поводу границ на Азовском море. Общая протяженность границ с названными государствами – свыше 1,1 тыс. км. Территории этих стран, непосредственно примыкающие к России, представляют собой в этническом отношении достаточно гомогенное пространство, населенное в значительной мере русскими. Проблема статуса этих территорий, ставших частями суверенных государств, в том, что они всегда считались русскими и заселялись так же, как и коренные русские регионы. К примеру, на севере Казахстана русская диаспора, достаточно развитая и в дореволюционный период (это значительная часть бывшей Оренбургской губернии), лавинообразно возросла 45-50 лет назад, когда шло освоение целины. Повторим, что демографическое, как, впрочем, и экономическое "донорство" России в советский период стало одной из причин истощения воспроизводственного потенциала ее европейской части.
Царская империя, превратившись в Советский Союз, была разделена между братскими союзными республиками без учета реальных этнических пропорций на тех или иных территориях. Собственно и передача Казахстану части сибирских пространств и ряда волостей Астраханской губернии с последующим преобразованием автономии в союзную республику, да и дарение Крыма Украине, все это базировалось на презумпции "тысячелетнего" Союза. Поэтому развал единой страны, осуществленный бездумным "волеизъявлением" лидеров трех славянских стран (кстати, вопреки желаниям народов), но без специального урегулирования вопросов о границах и гражданстве, стал катализатором возможных в будущем межгосударственных проблем этнического характера. Любое сколько-нибудь серьезное ухудшение отношений России с бывшими союзными республиками превратит демографический фактор из стабилизатора межгосударственных отношений в его противоположность.
В интересах не только России, но и других стран СНГ, чтобы не превратились в конфликты территориальные недоразумения в процессе крупномасштабной демаркации границ. Чем цивилизованнее станут государства, бывшие союзные республики, тем легче разрешатся эти вопросы. Тем не менее уровень заселенности этих приграничных субъектов Федерации, допустимые объемы формирования там диаспор из соседних государств не должны находиться вне миграционной политики России.
Несколько иначе обстоит дело с вероятными (при смене политического курса) территориальными претензиями таких стран, как Германия и Финляндия. "Шенгенский" вариант связей Калининградского анклава с остальной Россией – один из фрагментов клубка межгосударственных противоречий, существующих относительно будущего этой территории, а интересы к ней проявляет не только Германия, но также Польша, Литва и даже Швеция. Претензии Латвии и Эстонии к российским землям это уже просто исторический казус. Тем не менее пограничная тема может вернуться на уровень межгосударственных отношений с ними вновь, так же как и между Литвой и Россией, если станет камнем преткновения Клайпедский анклав [6, с. 82-83].
Пути развития и разрешения реальных и вероятных территориальных споров с сопредельными государствами предсказать невозможно, потому что слишком многое будет зависеть от позиции самой России, степени ее внутренней политической и социально-экономической стабильности и, соответственно, наличия ресурсов и рычагов для адекватного реагирования на возможные угрозы.
Третье. Сохранение территориальной целостности России и статуса Великой державы требует всемерного поддержания на должном уровне ее национальной безопасности. Суть этого процесса состоит, как сформулировано в "Концепции национальной безопасности Российской Федерации" , в обеспечении безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности. В совокупности факторов, от которых зависит достаточное противостояние любым угрозам, исключительно важное, если не решающее место, принадлежит характеру демографического развития страны. Оно – неизменное условие обеспечения людскими ресурсами силовых структур, призванных защитить от внутренних и внешних угроз нормальное функционирование всех сфер жизнедеятельности общества и государства.
Основным направлением в реализации этих задач является подъем и поддержание на таком уровне оборонного потенциала России, который может обеспечить адекватное реагирование на все внешние угрозы военного характера. России нужна современная армия, которая могла бы защитить страну не только в локальных войнах (с этой задачей российская армия плохо или хорошо, но справляется), но и, главным образом, в глобальных столкновениях. В свете сказанного нельзя оспорить два факта. Во-первых, оборонная мощь современного государства прямо не зависит от численности призывных контингентов. Время, когда мощь и величие государств определялось количеством подданных и численностью армии давно прошло. Но и в настоящее время без сравнительно большой армии невозможно сохранить мощь и величие страны. Во-вторых, российская армия в ее нынешнем состоянии не соответствует геополитическим и оборонным интересам страны и нуждается в реформировании. Но, независимо от того, какая будет армия (полностью профессиональная, вся состоящая из призывников или смешанная в любых пропорциях), она комплектуется из населения определенного возраста, причем из тех его групп, которые формируют и трудовые ресурсы, и студенческие контингенты, и кадры других силовых структур.
Ныне потребности армии не обеспечены имеющимися призывными контингентами в большей мере из-за узаконенных отсрочек, медицинской непригодности части молодежи к службе и прямого уклонения от призыва (за деньги или дезертирством) в ту армию, в которой слишком высок процент погибающих и становящихся инвалидами в мирное время. К концу первого десятилетия XXI в. комплектование вооруженных сил станет одной из труднейших проблем российского государства. Вследствие обвального падения рождаемости в 1990-е годы вооруженные силы России не будут укомплектованы даже при двойном сокращении их численности. Если в 2002-2006 гг. численность лиц, достигших призывного возраста, ежегодно составит примерно 2,3-2,4 млн человек, включая и женщин, то, начиная с 2010 г., она снизится до 1,3-1,4 млн. Пополнение армии женщинами вряд ли решит проблемы, тем более что они одновременно составляют и репродуктивные контингенты.
Другим направлением поддержания национальной безопасности является контроль и охрана государственных границ России, устранение их "прозрачности". Россия обладает примерно вдвое меньшим по сравнению с СССР экономическим и демографическим потенциалом и, одновременно, почти такой же протяженностью границ. Протяженность границ – и морских, и сухопутных – составляет 61 тыс. км. (38,8 тыс. морских и 22,1 тыс. – континентальных). Из них более 13,5 тыс. км не оформлены в соответствии с международным правом [8, с. 257]. Значительная часть сухопутных границ "прозрачна" , т.е. практически открыта для перехода из сопредельных стран. Таковы свыше 1 тыс. км сухопутных границ на Кавказе, более 2,5 тыс. км – с Украиной и Белоруссией и более всего (6846 км) с Казахстаном [6, с. 86]. Через многие точки государственной границы в Россию, как потребителю и как стране-транзиту, переправляют наркотики из Центральной Азии и Закавказья, которые сами являются перевалочной базой; завозится и вывозится оружие, взрывчатые вещества; без усилий проникают нелегальные мигранты, часть которых оседает в России, а другая направляется на запад; перемещаются участники трансграничных организованных преступных групп, террористы; идут потоки контрабанды, в первую очередь алкоголь, табачные изделия и т.д. Только в 2001 г. через границу не было пропущено более 91 тыс. российских и иностранных граждан, свыше 4,6 тыс. задержано с поддельными и чужими документами. В целом же проследовало через различные участки границы более 80 млн человек [6, с. 124].
Решение всех перечисленных задач зависит от обеспечения пограничных войск и таможенной службы необходимыми техническими средствам, обустройства новых (более 11 тыс. км) участков границ: инженерного, зон дислокации войск и служб других силовых структур, инфраструктуры и др. [6, с. 110)]. Но все это нуждается в достаточных людских ресурсах. Так для охраны такой же примерно протяженности границ в советское время (1985 г.) в пограничных войсках было 200 тыс. человек [9, с. 612]. Людские ресурсы для комплектования пограничных войск черпаются из тех же возрастных контингентов, из которых формируются вооруженные силы, т.е. эти структуры сталкиваются с теми же трудностями.
Еще одним направлением поддержания национальной безопасности является борьба с преступностью и ставшим в XXI в. крайне опасным явлением – терроризмом, который в ряде случаев связан с подрывной деятельностью иностранных государств или, по крайней мере, их сочувствием террористам (финансовая поддержка, открытие представительств, информационных центров, попустительство созданию баз подготовки боевиков, предоставление политического убежища и др.). Обеспечение профессиональными кадрами системы МВД и ФСБ (в обеих структурах, по-видимому, занято от 1 до 1,5 млн человек), этих основных ведомств по борьбе с криминальными группировками и преступностью вообще, как и с террористическими организациями, черпается из общих людских ресурсов. По грубым прикидкам, в этих и остальных силовых структурах занято не менее (с корректировкой на участие женщин) 7-9% всех мужчин в возрасте от 18 до 60 лет.
Итак, чтобы Россия могла сохранить свой статус Великой державы, обладающей ядерно-космическим щитом, имеющей место постоянного члена в Совете Безопасности ООН; не растерять свои земли, с такой кровью и муками некогда объединенными вокруг Московского княжества; обладать тем природным потенциалом, благодаря которому многие поколения не будут обречены на нищету; обеспечивать национальную безопасность, контролируя ситуацию на границах и внутри страны, необходимы, во-первых, приумножение численности населения, в том числе и за счет стимулируемого и одновременно контролируемого притока мигрантов, а во-вторых, рациональное с геополитической точки зрения расселение российского населения и иммигрантов по территории государства. Основным направлением в реализации этих задач является подъем и поддержание на таком уровне оборонного потенциала России, который может обеспечить адекватное реагирование на все внешние угрозы военного характера. России нужна современная армия, которая могла бы защитить страну не только в локальных войнах (с этой задачей российская армия плохо или хорошо, но справляется), но и, главным образом, в глобальных столкновениях. В свете сказанного нельзя оспорить два факта.
29.03.2004
|
