Филипп Грилль: Синтезировать добро и зло – идеологическая шизофрения Источник: Колокол России Министр культуры России Владимир Мединский, выступая 20 мая на встрече "100 лет Великой российской революции: осмысление во имя консолидации", которая состоялась в Музее современной истории России, высказал ряд соображений, которые, по мнению чиновника, будут способствовать национальному примирению. Объективное изучение периода революции позволяет сегодня осознать всю трагичность раскола общества на противоборствующие стороны, сказал министр.
По мнению Мединского, "нельзя постоянно делить предков на однозначно правых и виноватых, ведь каждая сторона по-своему понимала, как добиться процветания Родины". "И "красными", и "белыми" двигал патриотизм. Дань уважения предкам является лучшим стимулом для нового витка духовного развития", – уверен министр культуры России.
Владимир Мединский озвучил пять тезисов, которые предлагается использовать для общественного обсуждения при выработке единой платформы национального примирения: признание преемственности исторического развития от Российской империи через СССР к современной России; осознание трагизма общественного раскола, вызванного событиями 1917 года и Гражданской войны; уважение к памяти героев обеих сторон ("красных" и "белых"), искренне отстаивавших свои идеалы и невиновных в массовых репрессиях и военных преступлениях; осуждение идеологии революционного террора; понимание ошибочности ставки на помощь зарубежных "союзников" во внутриполитической борьбе.
Православный активист, по чьей инициативе в Москве построен Храм Святых Царственных Страстотерпцев, отбит у коммерсантов Храм Петра и Павла в Волоколамске и начата кампания по переименованию Войковского района Филипп Грилль, возражает министру культуры. По его мнению, синтез советских достижений, дореволюционных ценностей и новой России – невозможен, потому что вещи это противоположные. А если все-таки попытать "примирить" эти противоположности, сплавить их в одно целое, то результат будет один – победят "красные". Таким образом, прекраснодушные "синтезаторные" идеи властей предержащих разбиваются о людей, обладающих подлинной исторической памятью.
"Колокол России": Министр культуры Мединский озвучил платформу национального примирения, которую он приурочил к 2017 году – к столетию революции. Каково твое отношение к этой очередной "синтезаторной" инициативе? Филипп Грилль: У меня возникает ряд очень серьезных сомнений по этому поводу. Что такое чтить героев с обеих сторон? Кто эти герои? Мы помним их по советскому периоду: латышские стрелки – герои, Дзержинский – герой, чекисты – тоже герои, всевозможные "интернационалисты", про которых мы давно уже знаем, что это были каратели. Такие люди не церемонились, применяли так называемую революционную законность. При них геноциду подверглись целые слои российского общества. Например, казачество в 1919 году, духовенство, дворянство, купечество. То есть не очень понятен "героизм" этих героев, и как их собираются примерять с "белыми" героями. Все это отдает какой-то идеологической шизофренией. Видишь ли, каждый из этих героев был на своей стороне и не считал героями тех, кто воевал за противную сторону во время Гражданской войны. А нам предлагается все в "одном флаконе", такой "пакет почитания" – чтите, мол, и тех, и других! КР: Ты считаешь, что это не шаг к примирению в обществе? Я вот, например, считаю, что проблема "красных" и "белых" сегодня вообще не стоит. Российская история если не примирила общество, то переварила эту проблему. Точнее, эта проблема была расплавлена в пожарище Великой Отечественной войны. Ф. Г.: Я считаю, что это не получится. Потому что не дается никаких моральных оценок, а главное, мы отказываемся различать добро и зло, а это для русской жизни очень важно! Это важно для российской традиции – давать глубинные, нравственные оценки. А тут все поверхностно: одни Бастилию защищали, а другие ее брали, и все – герои. Давай чтить всех. Но мы не французы. У нас это не пройдет. КР: Может быть, за этой инициативой кроется что-то еще, неочевидное на первый взгляд? Ф. Г.: Мне тоже так кажется. При этом я к Мединскому отношусь очень хорошо. Но он озвучивает некую "линию партии", некую официозную точку зрения, как мыслит у нас власть. Я думаю, что поставлена простая задача – чтобы все остались красными! Вот и все. КР: А почему именно красными? Ф. Г.: А потому, что нужно разбираться в этих событиях, нужно хотя бы сказать обществу, сколько погибло людей в гражданской войне. У нас всегда с этим были проблемы. Возьмем Великую Отечественную. Сталин назвал 7 миллионов погибших, Хрущев – 20, в постсоветское время появилась цифра 27 миллионов погибших. Но никто, никогда (обрати внимание) не называл цифры погибших в Гражданскую. Ни в советское время не называли, ни в постсоветское. И сейчас эта тема остается за кадром. Нам не говорят правду. Сколько из страны уехало людей, сколько погибло в результате террора, голода, то есть опять получается полуправда. То есть опять получается какое-то замалчивание. И это замалчивание выглядит как оправдание большевизма. КР: А, может быть, это как раз тот случай (это я тебя провоцирую), когда надо забыть войну. Гражданскую войну. Все-таки 100 лет прошло. Ф. Г.: Сто лет в исторической перспективе – это очень небольшой период. Например, Францию с ее революциями трясло очень долго. Давай вспомним, какое событие в истории Франции революционного толка было самым последним. Это Парижская коммуна. Давайте посчитаем, сколько прошло от 1789 года, со времен Rеvolution française, до 1871-го. Ну, не 100 лет, чуть меньше, но, фактически, страну трясло целый век! Под теми же самыми знаменами, под теми же самыми лозунгами. Там было много революций: 1830 года, 1849 года, то есть целый век страну трясло. И нас трясет. У нас были события 1991 года, когда разрушился Союз... КР: ...Да, мы с тобой принимали в них участие... Ф. Г.: ...и опять не делается никаких нравственных выводов! Вместо них предлагается искусственная, глухая идея: герои с обеих сторон, великие достижения и ничего по сути. А про белых героев у нас население ничего толком не знает. А рассказывают ему про Чапаева, Буденного и Фрунзе. Вот они-то и останутся после "примирения" в качестве ориентиров. И ничего про их оппонентов опять сказано не будет. Поставят какой-то непонятный памятник дружбы – непонятно кого с кем. Не будет сказана правда о Февральской революции, которая была отправной точкой Октября – я просто уверен в этом. У нас, кстати, все материалы по поводу двух русских революций снова засекречены до 2044 года – все архивы закрыты. Почему, что случилось? Почему они так боятся сказать правду об этой эпохе? Что там такого осталось – 100-летней-то давности – что до сих пор сказать нельзя? КР: Есть предположения? Ф. Г.: Думаю, они бояться материалов об участии Запада в русской революции. О взаимодействии большевиков с Западом. Потому что там все очень неоднозначно. Отношения Ленина с немцами, Троцкого с американцами. Вот и получается снова тень на плетень. Унылое ельцинское "согласие и примирение" – ни о чем. Никто не примирился и не согласился. Потому что мы, православные люди, никогда не примиримся с богоборчеством, с уничтожением наших святынь, с осквернением мощей, с разорением храмов, с репрессиями против духовенства и мирян. Мы никогда с этим не согласимся и не примиримся. И я не понимаю, кого с кем планирует примирять наш министр культуры. КР: Хорошо, а как надо действовать? Ф. Г.: Я считаю, что нужно попытаться сказать правду. Надо назвать вещи в истории своими именами. Надо сказать, что революция 1917 года – это национальная катастрофа. И что выехали из нее только на горбу русского народа, который вынослив, который героичен, который вынес этот чудовищный эксперимент. Надо говорить, сколько было храмов разрушено, сколько было расстреляно священников. Давайте скажем правду! А не будем внедрять безликое и беззубое "согласие и примирение". Нет ничего общего у правды с беззаконием – это в Священном писании сказано. А нам предлагают: "ребята, давайте жить дружно". Какая разница между Дзержинском и Деникиным – да никакой! Чапаев и Врангель – друзья-товарищи. КР: Да, нам предлагают синтез. Ф. Г.: Эти наши "синтезаторы" не понимают, что синтез невозможен. Синтез чего? Пентаграммы на Кремле и иконы на Спасской башне? Это не синтез, а какая-то странная эклектика, театр абсурда. Никакого синтеза не будет. Пентаграмма и икона непримиримы в своих основах. Нужно просто сказать правду, и это будет выходом из ситуации. Это будет подлинным национальным примирением. КР: А вот мне кажется, что правда как раз будет способствовать размежеванию общества. Ф. Г.: Оно и так размежевано. Если посмотреть на форумы в интернете, посмотреть на социальные сети, мы увидим, как общаются люди, сторонники разных идей. Там ничего примирить нельзя! Что мне обсуждать с коммунистами-зюгановцами? КР: То есть вообще нет никаких шансов для консолидации общества вокруг неких положительных героев? Ф. Г.: Я предлагаю искать настоящих героев в периоде Великой отечественной войны. Это была война с внешним врагом, и там есть действительно настоящие герои, которые безусловны. Они боролись за Родину, отражали внешнюю агрессию. А если их искать в Гражданской войне, то мы опять будем разделены. Потому что для меня герой – это Врангель, это Кутепов, Деникин, а для кого-то – Чапаев и Буденный. Я считаю, что акция власти – провальна. Вот празднование 70-летия Победы – это консолидирующее, объединяющее событие. А по Гражданской войне нужно покаяние. Покаяние в свержении царя, покаяние в нарушении присяги, покаяние за разрушении храмов и убийстве духовенства. А нам говорят, что события Гражданской прошли, а потом настала эра достижений в 30-е годы. Днепрогэс, Магнитка... Это все, конечно, замечательно, но люди-то куда делись? Куда мы в этой прекраснодушной концепции денем Соловки, Колыму. Это мы куда денем? За занавесочку уберем? Флоренский, Вавилов – что с ними делать? Еще надо раскрыть архивы по личности Ленина, рассказать о нем правду. По всей стране стоит 6 тысяч ленинских истуканов и тысячи улиц названы в его честь. Это ни что иное, как продолжение коммунистической пропаганды. Это даже не увековечивание его личности, а просто пропаганда. КР: Кстати, а как ты относишься к тому, что коммунисты выходят на свои демонстрации с иконами, – у них Спас Ярое око рядом с портретами Сталина, поздравляют читателей своих газет с Пасхой? Ф. Г.: Это издевательство! КР: Почему? Они в этом довольно искренни, не хотят никого обидеть... Ф. Г.: Это называется заблуждение и ересь! Это вещи несочетаемые! Написано в Писании, что нельзя пить бесовскую чашу и Господню. Ребята, символы имеют колоссальную власть. Духовную власть. За символами шли войска и целые народы! Это какой-то сумасшедший дом, где все смешалось. Это – постмодернизм. В постмодернистской системе координат это возможно – игра смыслов, игра символов, смешение несмешиваемого. Но на таких вещах нельзя построить ничего основательного. Это профанация. Либо вы кладете гвоздички Ленину, либо ходите в храм. Тоже самое касается примирительной концепции. КР: Мне кажется, Филипп, что это все очередная кампанейщина, про которую скоро просто забудут. Обидно только и страшно, что у нас привыкли такими вещами разбрасываться. Как бы боком не вышло. Ф. Г.: Да, я согласен! И мы, к сожалению, не извлечем из 100-летия революции духовной пользы. Потому что она будет заезжена всевозможными идеологическими побрякушками. И еще мне очень не нравится понятие, которое широко сейчас употребляется во власти – советский проект. Я не хочу, чтобы жизни людей, целых поколений, назывались каким-то там проектом. Это уже какая-то социальная инженерия получается. Это носит нехороший привкус социального расизма, вроде: "он не вписался в проект". Помните, как Егор Гайдар говорил, что, мол, у нас рыночная экономика, а отдельные личности "не вписались в проект". Давайте мы не будем мыслить социал-дарвинистскими категориями. Идет речь о человеческих жизнях! Миллионах людей! "Проект" – это что-то из области механики, а к людям его применять не надо!
Беседовал Михаил Сарафанов
|
