"Сегодня очень важно сказать, чем русские отличаются от нерусских" Протоиерей Всеволод Чаплин о необходимости определить русскую идентичность, новой большой войне и о том, как должна вести себя Россия в мировой политике Источник: Профиль Всеволод
ЧАПЛИН: "Нам не нужно бояться быть самими собой, нам не нужно бояться
определенности в вопросах, которые касаются национального самосознания русского
народа. Считаю абсолютно неправильным растворять его в новых, искусственных
идентичностях". "Профиль" поговорил с председателем отдела
московского Патриархата по взаимоотношениям церкви и общества протоиереем
Всеволодом ЧАПЛИНЫМ о роли РПЦ в жизни современной России, строительстве нового
общества и объединяющих ценностях.
– В ноябре в Москве состоялся XVIII Всемирный Русский Народный
Собор. Круг тем, обсуждавшихся на Соборе, затрагивал проблему русской
идентичности. Как вы оцениваете эту проблему? Насколько она актуальна сейчас?
– Вопрос русской индентичности обязательно следует поднимать. Я
убежден, что сегодня очень важно сказать, чем русские отличаются от нерусских.
Нам не нужно бояться быть самими собой, нам не нужно бояться определенности в
вопросах, которые касаются национального самосознания русского народа. Считаю
абсолютно неправильным растворять его в новых, искусственных идентичностях. Да,
у нас многонациональная страна, да, в ней присутствуют разные идентичности, но
так же, как никто не должен препятствовать самоопределению людей, чья
идентичность отлична от русской в той или иной степени, никто не должен мешать
и русским людям определиться относительно того, кто они, каково их отношение к
факту формирования нашего национального характера православной верой. По этому
поводу нужно было высказаться, и я очень рад, что Всемирный Русский Народный
Собор сделал это в упомянутой декларации.
– В документах Собора высказывается предложение о нормативном
закреплении статуса русского народа как государствообразующего, памятуя, что
вокруг него сформировалась вся семья народов России. Как это соотносится с
многоконфессиональностью и многонациональностью Российской Федерации?
– Это представляется очень желательным, прежде всего на уровне
права и политики. Сегодня чаще, чем раньше, говорят о русском народе, но это
пока лишь декларации, хотя и правильные. В сфере основополагающих
государственных документов и правовых актов прослеживается инерция 90-х годов,
когда власть имущие слишком увлеклись попыткой растворить этнические
идентичности в чем-то новом, сконструированном – и накладывали табу на
формулирование русской идентичности. Надеюсь, что это печальное наследие 90-х
годов нам удастся преодолеть.
– Собор предложил идеологическую модель для постсоветской
России по формуле "вера – справедливость – достоинство – солидарность –
державность". Не созвучно ли это известной триаде графа Уварова
"православие – самодержавие – народность"?
– Это более широкая формула, как вы видите. И не случайно за
последнее время и Всемирный Русский Народный Собор, и многие другие
общественные форумы, и отдельные мыслители часто пытались сформулировать некий
краткий набор ценностей. На Всемирном Русском Народном Соборе Святейший
Патриарх Кирилл предложил свое видение этого набора, его формулировка вошла и в
Соборное слово – итоговый документ. Святейший Патриарх не случайно связал
данную формулу с единством истории, в которой есть периоды, довольно разные и
по структуре власти, и по характеру ее отношений с обществом, и, я бы даже
сказал, по вектору развития – княжеский, царский, имперский, советский,
постсоветский. Все это наша общая история. Нам не надо идти сегодня по пути
отказа от любого ее периода. Отказываясь от любого из них, ты отказываешься от
России. Потому что в любой из этих периодов, несмотря на периодические попытки
власти или внешних сил поломать волю народа и его исторический путь, Россия всегда
снова становилась Россией. Это происходило и при Рюрике, и при Петре, и вскоре
после Ленина, и вскоре после младореформаторов 90-х годов. В любой период
Россия вновь возвращалась к себе, и ее исторический путь, по большому счету,
един.
И значит, нам надо на сегодня уйти от разрушительных
исторических споров, хотя споры между учеными и публицистами всегда будут. Нам
нужно отказаться от того, что любой из периодов нашей истории называть черной
дырой или всю историю, как некоторые делают, считать сплошным потоком
поражений, катастроф и глупостей. Да, в нашей истории было много ошибок, но мы
всегда их исправляли и всегда умели давать должный пример другим.
– В 2014 году отмечалось 100-летие Первой мировой войны. В
связи с событиями на Украине у политологов, журналистов возникли аналогии с
теми временами. Как можно избежать крупномасштабной войны в 21 веке, что может
Русская Православная Церковь для этого сделать?
– Вопрос очень непростой – в первую очередь потому, что слишком
многие силы хотели бы такой войны. Помимо этого, в мире накопилось множество
противоречий, которые слишком легко обнулить или разрешить силовым путем за
счет большой войны. Убежден, что многие неглупые люди сегодня о ней мечтают и
ее планируют. И вот из-за этого сегодня перед Россией стоит очень непростая
задача: пойти "царским", то есть срединным путем между такими
неприемлемыми для России вещами, как потеря своей самостоятельности и предательство
близких ей людей и народов, с одной стороны, и бездумное вовлечение в
коллективное самоубийство народов Евразии – с другой стороны. Сегодня многие
думают над тем, как избежать того и другого. Одновременно многие думают над
тем, как привести Россию к тому или другому. И, наверное, нужно напрямую, без
внешних интеллектуальных и политических посредников, общаться со всеми народами
Евразии, с которыми нас пытаются столкнуть. Прежде всего со славянскими
народами – украинским, белорусским, другими. С народами исламского Востока, с
народами Китая и Индии, c народами Западной Европы, в среде которых
сочувствующих нам и много тех, кто не хотел бы идти в фарватере заокеанской
политики – я это хорошо знаю по нескольким десятилетиям общения с
западноевропейской цивилизацией.
Одновременно нужно ясно дать понять, что не получится
уничтожать нас или бороться с нами чужими руками, надеясь на океан или на
скрытный образ жизни некоторых ключевых фигур в мировых элитах. Если против нас
будет вестись горячая война либо война политическая и экономическая, отвечать
должны те, кто реально ее спланировал и ведет, в том числе ключевые фигуры
западных элит. У нас есть средства такой ответ обеспечить. И не нужно бояться
прямо ставить эту задачу и о ней говорить.
– В советские времена пытались создать новую историческую
общность – советский народ. В школе, в армии пытались это насаждать...
– Такой общности никогда не было. Ее пытались создать, вложив в
это огромные пропагандистские, образовательные и политические силы. Однако
после того, как эти силы перестали прикладываться, народы России вновь
вспомнили о своей самобытности. Иначе и быть не могло, потому что конструкция
"советского народа" была искусственной и могла держаться только на
жесткой пропаганде и репрессиях против национальных движений. Как только
давление ослабло, кончился и "советский народ". Сегодня некоторые
пытаются воспринимать национальные и религиозные идентичности как нечто
погребенное конструкциями советского периода, однако эти люди не замечают, как
сами ушли в безвозвратное прошлое вместе с той искусственной конструкцией,
которая была создана в советское время и пыталась подменить все идентичности,
кроме советской. Несмотря на все вложенные силы, на всю приложенную волю,
ничего не получилось.
– А каким образом можно избежать подобных ошибок сегодня при
выстраивании нового идеологического фундамента, при воспитании молодежи?
– Надо прислушиваться к воле людей и к поступи истории. Наш
народ, все народы России достаточно мудры, чтобы на основе своего опыта и на
основе вечной истины, данной Богом, выстраивать свою жизнь безо всяких
искусственных, придуманных дерзостными людьми установок и рецептов. Поэтому
нужно прежде всего выявить настоящую волю народа – не сконструировать ее, не
выдумать, а услышать, выразив в категориях искусства, публицистики, политики,
права, философии и таким образом помочь народу не переплавиться во что-то, а
еще в большей степени стать собой и ощутить, раскрыть свои жизненные силы, свою
волю, свою историческую миссию – с тем, чтобы нестесненно (есть такое церковное
слово) повлиять не только на собственную судьбу, но и на то, что происходит в
мире.
– Для чего Русской Православной Церкви нужны помещения в
общеобразовательных школах для проведения занятий воскресных школ? Раньше
воскресные школы открывались при храмах в приходских помещениях.
– Простой пример. У нас при храме есть воскресная школа. В
течение долгого времени она собиралась в малоприспособленных помещениях бывшего
жилого дома, а сейчас этот дом мы поставили на капремонт – там будет расположен
Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви и общества, а школа переедет в
здание, где мы сейчас с вами сидим, но здесь, как вы видите, кабинеты
маленькие, полноценные классы сделать сложно. А сейчас воскресная школа вообще
пока собирается в храме, и ей гораздо удобнее было бы собираться в школьных
классах, которые в воскресный день пустуют. Мы уже получили предложение от
одной из школ использовать ее помещения.
Что в этом странного? Во всем мире разные муниципальные и
региональные учреждения, которые не работают по выходным, представляют свои
помещения для учреждений дополнительного образования, в том числе религиозных,
уж не говоря о том, что в целом ряде стран религиозные образование является
частью школьной жизни. Почему этого не делать у нас, тем более, что классы
действительно пустуют, а ученикам воскресной школы негде собраться. И, кстати,
я убежден, что воскресная школа – это такой же вид дополнительного образования,
как кружки, спортивные секции, разного рода клубы по интересам, экскурсии и так
далее. Думаю, что в таком качестве система воскресных школ может рассчитывать
на государственную поддержку, как, например, происходит в Тамбовской области,
где воскресные школы признаны официально как учреждения дополнительного образования.
– Но пока такой единой федеральной программы нет?
– Нет.
– В связи с этим не будет ли каких-то возражений или сомнений у
других конфессий – мусульман, иудеев, представителей традиционных религий, что
РПЦ может в общеобразовательных школах открывать воскресные школы, а они такой
возможности лишены?
– Они имеют такую возможность. Но при этом надо иметь в виду,
что некоторые школы, в которых преподается религия, – школы с этнокультурным
элементом – имеют приоритетную государственную поддержку. Это татарские,
еврейские школы и некоторые другие. Очень правильно, что их поддерживают, но
при этом не стоит забывать и о том, что национальное и религиозное большинство
тоже имеет свои формы национально-культурного образования.
– Каким образом будут решаться вопросы аренды помещений для
воскресных школ? Прежде всего, интересует финансовый аспект.
– Государство могло бы финансово поддерживать эти школы как
учреждения дополнительного образования. И уж, по крайней мере, могло бы помочь
им бесплатным выделением помещений. Как особо хотелось бы подчеркнуть, никакого
обязательного мировоззрения у нас нет – это касается и светского мировоззрения.
Именно поэтому любые мировоззренческие группы достойны одинаковой поддержки –
это касется одинаково и людей, интересующихся экологией, и тех, кто
интересуется православием. Школа от Церкви у нас не отделена – это было
записано в советской конституции, в современной российской конституции такой
статьи нет. И в школе, как и везде, мировоззрения должны быть равны.
Всеволод Чаплин: "Нам не нужно бояться быть самими собой,
нам не нужно бояться определенности в вопросах, которые касаются национального
самосознания русского народа. Считаю абсолютно неправильным растворять его в
новых, искусственных идентичностях"
|
