RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru
|
15 июля 2013 "Очень важно, чтобы в информационном пространстве отражалась реальная жизнь Церкви" Беседа митрополита Волоколамского Илариона с Александром Щипковым Источник: http://www.patriarchia.ru/db/text/3101245.html Официальный сайт Московского Патриарха 13 июля 2013 года гостем телепередачи "Церковь и мир" на телеканале "Россия-24", которую ведет председатель ОВЦС митрополит Волоколамский Иларион, стал главный редактор интернет-портала "Религия и СМИ" Александр Щипков. Митрополит Иларион: Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Вы смотрите передачу "Церковь и мир". Сегодня мы поговорим об образе Церкви в средствах массовой информации. У меня в гостях главный редактор интернет-портала "Религия и СМИ" Александр Щипков. Здравствуйте, Александр! А. Щипков: Добрый день, владыка! Большое спасибо за приглашение на Вашу программу. Тема, которую Вы затронули, с одной стороны простая, потому что мы все читаем газеты, пользуемся Интернетом, смотрим телевидение, но с другой стороны необычайно сложная, потому что о Церкви пишут невероятно много. Если лет пятнадцать-двадцать назад журналистов, которые писали о религии, я знал всех лично (их было десять-пятнадцать человек), то сегодня это тысячи людей. Я бы сказал, они пишут достаточно квалифицированно, но в тоже время возникли новые проблемы. Очень много критических материалов о Церкви. Иногда они справедливы, а иногда несправедливы и, может быть, даже обидны. Поэтому возникает вопрос: как относиться к этим материалам и их авторам? Вы ведь тоже читаете прессу. Как Вы реагируете, когда читаете материал, который явно задевает Вас лично, обижает? Митрополит Иларион: Прежде всего, я хотел бы сказать, что у каждого журналиста есть ответственность за донесение до читателя правдивой информации. Вне зависимости от того, нравится или не нравится журналисту предмет, который он описывает, или сюжет, с которым он сталкивается, он должен донести правду. Поэтому, если есть у церковных людей недостатки и эти недостатки всплывают на поверхность, мы не должны обижаться, если о них пишут. К сожалению, случается так, что очень многие добрые дела, которые совершаются Церковью, церковными людьми, замалчиваются, они журналистам неинтересны. Но как только возникает какой-то негатив или какой-то повод написать что-нибудь негативное о Церкви, этим поводом охотно пользуются. Существует очень серьезная проблема дисбаланса в средствах массовой информации, в результате которого повседневная жизнь Церкви, которая приносит людям много добра, света, приносит им смысл жизни, остается за кадром. А на поверхность всплывают такие вещи, которые иной раз могут оттолкнуть или отпугнуть от Церкви. Аналогичную ситуацию мы наблюдаем и в материалах, посвященных другим темам, например, медицине. В больнице могут сделать тысячи успешных операций, но никто об этом не напишет, потому что все считают, что это в порядке вещей. Кто напишет о враче, который за свою жизнь спас тысячи человеческих жизней? Но если, не дай Бог, произошла неудачная операция, какой-то врач попался на взяточничестве, или случилось еще какое-то происшествие, то об этом обязательно напишут. И у людей будет создаваться впечатление, что все врачи взяточники, что операции совершаются недоброкачественно, и так далее. А. Щипков: Посмотрим с другой стороны. При советской власти (если вспомнить 20-е, 30-е годы), когда шла массированная антирелигиозная пропаганда, те люди, которые писали против Церкви, были воинствующими безбожниками. 1991 год. Наступает свобода. Вроде, все боролись за свободы политические, религиозные. Вроде, все эти свободы мы получили. И вдруг начинается резкая критика Церкви. Иногда просто нападки. Кто стоял за этим? Это же не большевики. Откуда они взялись? Вот вопрос, на который я ищу ответ. Митрополит Иларион: Во-первых, надо сказать, что Церковь не у всех вызывает симпатию. Есть люди, у которых она вызывает раздражение. Я никогда не мог себе объяснить, почему одни люди к Церкви тянутся, а других она отталкивает. Вот зайдут два человека в Церковь. Одному все нравится, все интересно, его это притягивает, даже если он это не понимает. А другого это отталкивает. Это первое. Во-вторых, есть такое явление как заказная журналистика. Есть журналисты, которым платят за то, чтобы они писали негативный материал либо о Церкви вообще, либо о конкретном церковном деятеле, либо о каких-то аспектах жизни Церкви. Иногда это бывает шито белыми нитками. Когда, например, об одном и том же священнослужителе в течение ряда лет появляются тенденциозные, предвзятые, клеветнические публикации, как это было в 90-е годы, в начале 2000-х годов. А иногда это бывает не очень заметно, и люди читают и думают: "Да, действительно. Смотрите, даже в Церкви такое творится. Куда же нам податься?". Опасно, что выпячиваются какие-то негативные стороны жизни, а позитив остается в тени, и люди такими публикациями соблазняются. Это отталкивает людей от Церкви. А. Щипков: Недавно вышел любопытный сборник статей "ПЕРЕЛОМ". Среди авторов есть довольно известные имена такие как Виталий Третьяков, Максим Кантор. В одной из этих статей есть любопытное наблюдение. Автор пишет, что богоборцы, или, лучше сказать, борцы со Христом существовали всегда. Они были до советской власти, при советской власти и есть сегодня. Когда мы смотрим на сегодняшних богоборцев, то, с одной стороны, это те же самые богоборцы, которые действовали в начале XX века, но разница в том, что тогда у них было одно политическое мировоззрение они были большевиками, а сейчас у них сменились убеждения – сейчас это люди либеральных политических взглядов. Автор говорит, что политические значение имеют не взгляды, а внутреннее состояние человека. Многие удивляются: большевиков уже нет, а в прессе появляются такие жесткие публикации, доходящие до призывов к гонениям. Например, предлагают отменить патриаршество. Что это значит? Это прямой призыв нарушить жизнь, ритм Церкви, обезглавить Церковь. И с такими заявлениями выступают достаточно известные политики и политологи. Лично для меня до конца не ясен вопрос, как с этим быть, как работать, как взаимодействовать с коллегами. И вопрос этот осложняется тем, что ко всем надо относиться с любовью, на что у меня не всегда хватает сил... Владыка, скажите, а что Вы читаете из периодики? Митрополит Иларион: Из периодики я читаю то, что попадается под руку, как правило, в самолетах. Я не читаю ни одну газету систематически. Я сажусь в самолет "Аэрофлота", разносят газеты, и я беру практически все, что дают. А так как летаю я очень часто, то, соответственно, и газеты просматриваю довольно регулярно. Мне кажется, что проблема, которую Вы затронули, связана, в том числе, с некоей дистанцией, которая существует между Церковью и миром средств массовой информации, потому что Церковь по-прежнему воспринимается как некий закрытый специфический институт. У людей есть определенная боязнь Церкви. Это относится и к тем простым людям, которые говорят: "Я не хожу в Церковь, потому что не знаю, как себя там вести. Я боюсь, что меня оттуда выгонят. Там какой-то свой мир. Там молятся на непонятном языке". У многих людей есть набор предрассудков, касающихся Церкви, и это отнимает возможность просто прийти в Церковь и стать церковным человеком. К сожалению, некоторые журналисты этому способствуют, сознательно представляя Церковь закрытым институтом, который живет своими корпоративными интересами, который выполняет чей-то политический заказ. Призывы, о которых Вы упомянули, неслучайны, потому что они исходят, как правило, от ангажированных, идеологизированных, политизированных журналистов, которые выполняют заказ на ослабление Церкви. А каким образом Церковь можно ослабить? Прежде всего, путем ослабления ее канонических устоев. Вы упомянули призывы к отмене патриаршества. В этом мало кто разбирается, поэтому мало кто на эту тему пишет. Гораздо больше пишут о том, что в независимой стране должна быть независимая Церковь. Вся идеология украинского раскола построена на этом лозунге. Причем на Украине есть целый пул журналистов, который эту идеологию обслуживает. Есть и у нас недруги Церкви, которые таким журналистам поддакивают. А ведь чем обусловлено это желание во что бы то ни стало расчленить Церковь? Прежде всего, стремлением ее ослабить. Что выйдет, если мы начнем делить Церковь по территориальному признаку? В составе Русской Церкви 15 государств, а в составе Александрийского Патриархата их 54. И если мы станем дробить Поместные Церкви по числу тех страны, в которых они присутствуют, у нас получится не 15 Поместных Церквей, а 150. Что это даст? Ничего, кроме ослабления жизни Церкви. Потому что маленькая Церковь в маленькой стране, лишенная прямой связи с соседними странами, конечно, будет менее успешно вести свою миссию, чем большая Церковь, в которой разные народы делятся своими ресурсами. А. Щипков: Очень часто, владыка, мы встречаемся с прямыми подменами. Например, сегодня очень популярна тема о клерикализации нашего государства, о том, что якобы происходит сращивание Церкви и государства, что Церковь вмешивается в государственные дела. Но дело в том, что сам термин "клерикализация" имеет четкое определение это возможность Церкви влиять на принятие государством политических решений. Совершенно очевидно, что Церковь не вмешивается в принятие политических решений Российским государством. Тогда возникает вопрос, что подразумевают публицисты, которые пишут на эту тему. На мой взгляд, они подразумевают связь Церкви с обществом. Влиять на общество Церковь имеет полное право, потому что Церковь зарегистрирована как общественная организация и по конституции имеет право распространять свои взгляды в печатном виде, устным образом она любым способом может делиться своим мировоззрением (и в этом заключается ее миссионерская задача) как любая общественная организация. Тогда почему любая общественная организация может воздействовать на общество, а Церковь нет? Но иногда мне кажется, что Церковь в лице ее иерархов предпочитает другой раз промолчать, чем выступить. Чем это обусловлено? Митрополит Иларион: Это обусловлено определенной инерцией, которая у нас существует еще с советского времени, когда Церковь была вынуждена молчать, потому что ей не давали возможности говорить. Особенно это относится к священнослужителям старшего поколения, которые были так воспитаны. Им тяжело ввязываться в публичную дискуссию и, я думаю, что они правильно делают, что в нее не ввязываются. Другое дело, что у Церкви должны быть специальные органы, которые отвечали бы на критику, нападки и которые информировали бы мир о жизни Церкви. Сейчас уже во многих епархиях есть свои информационные отделы, которые рассказывают, что происходит в жизни епархии. Сегодня информационное пространство важнейшая часть жизненного пространства человека, и то, что происходит в реальной жизни, очень часто оказывается за рамками этого пространства. А для нас очень важно, чтобы именно реальная жизнь Церкви отражалась в информационном пространстве, чтобы у людей не было страха перед Церковью как якобы закрытой институцией, чтобы люди получали объективную информацию. Существуют стереотипы, что богослужения в Церкви совершаются на непонятном языке. И если мы не объясним, что понять этот язык вовсе не трудно нужно предпринять лишь некоторые усилия, то человек так и будет думать, что наш славянский язык то же самое, что латынь для западных стран. Существует очень много предрассудков и предубеждений, которые могут быть разрушены простым информированием и, таким образом, для людей откроются новые пути к Церкви. Для нас это очень важно, поэтому мы не хотим быть молчащей Церковью. Мы хотим участвовать в жизни общества, никому при этом ничего не навязывая. Церковь не отделена от общества, будучи отделенной от государства. И сращивание Церкви с государством это миф: государство занимается своим делом, а Церковь своим. Но мы убеждены, что имеем полное право, более того нравственный долг высказываться по всем общественно значимым вопросам, чтобы люди знали точку зрения Церкви. А примут они ее или нет, зависит от каждого человека. |
РЕКЛАМА |