Эвелина Азаева Солдат по имени Церковь. Наши священники в войну показали примеры настоящего героизма и жертвенности Источник: Комсомольская правда Отца Александра в Бабьем Яру сожгли живьем за призывы защищать Родину. Православного священника отделили от толпы евреев, коммунистов, партизан и других, приведенных к Бабьему Яру для расстрела. Батюшку раздели, прикрутили колючей проволокой к кресту и подожгли. Горящий крест с человеком толкнули в яму...
Так закончился для него день 6 ноября 1941 года. А начался тот день с проповеди Отца Александра (Вишнякова) перед киевлянами, живущими в занятом немцами городе: "Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину... Церковь Христова благославляет всех православных на защиту священных границ". Он зачитывал народу послание Патриарха.
Каждый год мы повторяем: "Никто не забыт, ничто не забыто". Да нет, многие забыты. Александра Матросова знаем, а Александра Вишнякова?
Вишняковы были священниками на протяжении 300 лет! В Первую мировую Отец Александр служил на фронте, и однажды в бою, когда убили офицера, войсковой священник, подняв высоко над головой крест, сам повел солдат в атаку... За этот подвиг он был награжден Георгиевским крестом. Вернувшись с фронта, боролся с большевиками, будучи священником в армии Деникина.
Деникинцы слыли антисемитами, но вот в стране начинаются еврейские погромы. Несколько семей вбегают в храм Отца Александра чтобы спрятаться. И что же делает священник? Выходит к погромщикам с вразумлением и крестом. Разъяренная толпа отступает... В это же время Патриарх Тихон, c риском для жизни клеймя и предавая анафеме большевиков, призывает народ не наказывать простых евреев, "отождествляя их с партией". Патриарх увещевает: "В массовой резне гибнут вовсе непричастные причинам, вызвавшим такое озлобление. Православная Русь, не дай врагу Христа диаволу увлечь тебя страстью мщения... Погромы – это бесчестие. Да не обагрится твоя рука в крови..."
Ленин же в это время пишет: "Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его".
Идет 1918 год... Начинается красный террор. В Киеве им руководит комиссар Вайрекис, семью которого укрывал наш батюшка. Он в благодарность выпускает на свободу арестованного его сподвижниками Отца Александра. Избитый и ограбленный, священник возвращается домой, но служить ему запрещено.
Чудовищные преследования Церкви и священников продолжались вплоть до Великой Отечественной войны.
Священники вышли из тюрем и влились в ряды армии и партизан. Несмотря на пережитые священством репрессии, 22 июня 1941 года митрополит Московский Сергий призвал всех встать на защиту Отечества. Сотням священнослужителей, находящихся в тюрьмах и ссылках, властями было разрешено пойти на фронт. Большинство из них всеми силами туда стремились.
Великий хирург и епископ Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, причисленный позже к лику святых и известный как Святитель Лука, послал письмо в Кремль, попросив дать ему возможность оперировать раненых. "А как окончится война, вернусь в ссылку" – кротко завершил он свое прошение. И всю войну оперировал, спас сотни бойцов и написал труд, которым и поныне пользуются хирурги всего мира – "Очерки гнойной хирургии". Получив за него Сталинскую премию, отдал почти всю ее детям-сиротам...
Иеромонах Пимен (Извеков) – будущий патриарх, начал свой боевой путь заместителем командира роты и завершил его в звании майора.
Протоиерей Александр Смирнов, настоятель Скорбященской церкви (г.Клин), во время отступления наших войск, видя, как тяжело раненым дается путь, попросил оставить их в храме. Раненых оставили. Священник переодел всех в гражданское и организовал в подвале храма самый настоящий госпиталь. Когда пришли немцы, они осмотрели каждый уголок и уже порывались пойти в подвал, но священник преградил путь и сказал, что там лежат тифозные. Фашисты в ужасе ушли, а батюшка и прихожане продолжали на оккупированной территории прятать и лечить наших бойцов. Ни один из них не умер!
Псковский священник Федор Пузанов сотрудничал с партизанами и спас от угона в Германию более 300 человек. Награждал его за работу в годы войны Герой Советского Союза Константин Карицкий.
Сын Пузанова тоже воевал, был ранен, награжден, и тоже стал священником.
Зоя и Александр Космодемьянские – Герои Советского Союза – были внуками священника, убитого в 1918 году за "контрреволюцию". Отец героев учился в семинарии, но из-за гонений оставил ее, однако атмосфера в семье не изменилась...
Но вернемся к Александру Вишнякову. В оккупированном Киеве он открыто проповедует борьбу с фашизмом, выражает надежду на победу СССР. Памятуя, что он спас несколько семей от погромов, к нему начинают приходить евреи, чтобы креститься и тем самым спастись от расправы. Отец Александр крестит и выдает свидетельства на церковных бланках. И все же наступает день, когда немцы требуют, чтобы все евреи собрались на площади, захватив с собой теплые и ценные вещи...
К священнику прибегает один из окрещенных им, отец троих детей, и просит прийти на площадь и засвидетельствовать лично, что семья крещена. Отец Александр идет, разговаривает с фашистами на хорошем немецком и производит на них приятное впечатление. Они отпускают всю семью новокрещеного... "Черносотенный" же Отец Александр не может покинуть волнующуюся толпу людей, некоторые из которых плачут. Он остается с ними на всю ночь...
Наутро немцы его выгоняют, и он идет в храм и призывает паству встать на защиту Родины, верить в победу. Священника арестовывают, а дальше вы знаете... Горящий крест и яма Бабьего Яра.
Осенью 43-го, впервые за годы советской власти, 12 священнослужителям были вручены медали "За оборону Ленинграда". Более 50 священнослужителей получили медали "За доблестный труд в Великой Отечественной войне". По Молотовской (Пермской) области наградили медалями 15 священников, два получили личную благодарность Сталина.
Помнят ли обо всем этом "благодарные потомки"? Церковь скромно молчит, не трясет боевыми орденами и медалями, и привычно-терпеливо сносит хулу и клевету, возводимую на нее последователями тех же самых большевиков, именуемых нынче либералами.
Церковь отделена от государства, но не от народа. Если помните, до войны Церковь была ограблена. Даже золото с куполов соскребали. И тем не менее, РПЦ собрала в Фонд обороны громадную по тем временам сумму – около 300 млн. рублей. Дополнительно к посылаемым на фронт обмундированию, теплым вещам, продуктам, медикаментам, Русская Церковь профинансировала производство самолетной эскадрильи "Александр Невский" и танковой колонны "Дмитрий Донской". Монашествующие полностью содержали и обслуживали военные госпитали, размещенные в монастырях.
Я чту нашу Церковь не только потому, что люблю православие. Для меня она – наш просветитель (первые школы были в монастырях, азбуку нам подарили проповедники Кирилл и Мефодий), наш патриотический фланг, верный солдат Родины. Не все веры, конфессии, позволяют своим адептам сражаться за Отечество. Свидетели Иеговы, например, не должны брать оружие в руки... Русская же Православная Церковь все века во всех войнах была бок о бок с народом.
Начиная с монахов Пересвета и Осляби, принявших участие в Куликовской битве, начиная с Сергия Радонежского, благословившего Донского на битву...Не зря император Александр III, умирая, завещал сыну Николаю II: "В политике внутренней прежде всего покровительствуй церкви, она не раз спасала Россию в годину бед".
Наши священники не мешкая меняют рясы на шинели.
В эти прекрасные победные дни я предлагаю читателям помянуть батюшек, которые поднялись над личным горем – преследованиями, пытками, расстрелами близких и пошли на фронт, стали партизанами, боролись с фашистами на оккупированных территориях. Я предлагаю помянуть монахов и монахинь, ставших сестрами милосердия и сиделками раненых в обе мировые войны.
Предлагаю бороться словом в интернете со всеми, кто, как в послереволюционные годы, пытается свалить нашего исполина – Церковь – и вновь вырвать у русского народа саму его душу – православие. Читая о корыстолюбии священников, об их машинах, часах, и прочем, помните, что у Церкви, православия и русского народа были враги, есть и будут. Все это же самое они городили в 1917-18 годах, перед тем, как взрывать церкви, продавать за границу иконы, расстреливать священников.
Не позволяйте им рушить храмы – ни каменные, ни душевные.
Помните, что Пересвет, получивший смертельное ранение в начале Куликовской битвы, все-таки, в отличие от Челубея, тоже смертельно раненого, доехал до своих сидя в седле, не упав с лошади. Это было воспринято нашей армией как знак будущей победы, и она ринулась в бой воодушевленная. А это, может быть, была просто личная доблесть монаха – он знал, что воины ждут знака свыше...
|
